Проявляя жалость и сострадание к единомышленникам, гонимым за приверженность старой вере, и скорбя по погибшим, Аввакум в то же время благословлял старообрядцев на самосожжение во имя сохранения древлего благочестия, своим авторитетом подстрекал к самоубийству сотни и тысячи единоверцев, посылая в огонь мужчин и женщин, стариков и детей. Даже самосожжение матери с грудным ребенком для Аввакума было делом святым. В этом противоречивость и драматизм личности выдающегося русского писателя, вождя и идеолога старообрядчества.
Семья играла большую роль в духовной жизни Аввакума. Жена его, Анастасия Марковна, на всем протяжении трудного жизненного пути протопопа была его верным другом и единомышленником, она бесстрашно делила с ним все тяготы его бурной жизни. Вместе с ним и малолетними детьми преодолела сотни верст пеших и водных путей по Сибири и Даурии, перенеся неимоверные тяготы и лишения сибирской ссылки (1653―1664 гг.), голод и жестокие издевательства «изверга» воеводы Афанасия Пашкова.
Возвращаясь из сибирской ссылки, Аввакум с женой и малолетними детьми брели по голому льду «Неречи-реки». Выбившись из сил, «протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, — кольско гораздо!» Споткнувшись о нее, упал на лед другой, такой же истощенный человек. Оба они долго барахтались и кричали, а встать не могли. Наконец, поднявшись, протопопица спросила у подошедшего мужа: «Долго ли муки сея, протопоп, будет?». На что он решительно отвечает: «Марковна, до самыя смерти». На эти, как приговор, слова последовал мужественный ответ протопопицы: «Добро, Петрович, ино еще побредем».[290]
Два года брел Аввакум с семьей из сибирской ссылки. Придя на Русь, изнуренный пережитыми лишениями и длительным путешествием, беспокоясь за судьбу жены и детей, он заколебался, проповедовать ли дальше слово Божие или отступиться? «Что, господине, опечалился еси?» — поинтересовалась протопопица у мужа. Выяснив причину, Анастасия Марковна благословила его: «Аз тя и з детми благославляю: дерзай проповедати слово Божие попрежнему, а о нас не тужи; дондеже Бог изволит, живем вместе; а егда разлучат, тогда нас в молитвах своих не забывай; силен Христос и нас не покинут. Поди, поди в церковь Петрович, — обличай блудню еретическую!».[291]
Как мы уже знаем, в конце декабря 1664 года Аввакума вместе с семьей сослали на Мезень и оставили жить в Окладниковой слободе. В составе семьи протопопа были тогда его старшие сыновья Иван и Прокопий, дочери Агриппина, Акулина и Ксения, сноха (жена Ивана) Неонила и внучка (дочь Ивана) Мария. Младший сын Аввакума Афанасий родился на Мезени в конце 1664 года. Что касается возраста остальных детей, то на допросе в Сибирском приказе 15 сентября 1653 года Аввакум показал, что «детей у него: большой сын Ивашко 9 лет, другой Пронька пяти лет, третий Корнилко семи дней (он умер в сибирской ссылке. — Н. О.), да дочь Агрипейка осми лет».