Мне хочется зарыться в землю от стыда — так грубо, так мерзко звучат эта ругань, так не стыкуется с тихим спокойствием отца Николая.
Я хватаю Диану за плечо, и она вздрагивает, словно её ударило током. На куртке-бомбере остаётся кровавый след от моего пальца.
— Прошу: успокойся. Всё. Хватит. Отойдём. Хватит. — Я дую на ранку и поворачиваюсь к отцу Николаю. — Сорян, мы отойдём! Мы успокоимся и как-то более спокойно…
— Чел, какого хера ты извиняешься? Пусть он извиняется! Пусть он у меня в коленях ползает!
Отец Николай поднимает голову. Сейчас окно алеет позади него, и очки темны, черны, словно провалы глазниц на черепе мертвеца.
— Терпение Бога бесконечно, Диана, но тебе надо очиститься от…
— И чего это, нахер, значит? — Диана вырывается из моих рук, приближается к вплотную к отцу Николаю и наклоняет голову, едва не упираясь лбом в его лоб. Отец Николай неловко пятится. — А?
— Диана! — Я иду к ним и, забыв о пальце, о крови, тащу Диану прочь.
— Чего это значит? — тихо повторяет она, вновь вырывается и шагает к отцу Николаю. Тело её дрожит от напряжения. — Типа, позовёшь свою мудозвонскую братву? Будете поливать святой водой и срать мне в мозги? Кап. Кап. Кап. Кап. Так вы срёте в мозги?
Отец Николай неуклюже, то и дело промахиваясь мимо переносицы, поправляет мизинцем очки.
— Ты в сети заблуждений, ты…
Диана не унимается и повторяет все громче, громче:
— Кап! Кап! Кап! Кап!.. Кап! КАП! КАП!
— Господь милостив к кающимся, Диана, — тяжело, словно бы через силу говорит отец Николай, — но не… не к гордецам. К каю…
— Да? — Диана головой бьёт его в лицо. — Так ПОКАЙСЯ!
Я цепенею от ужаса. Отец Николай с дребезгом падает на спину, на церковную посуду.
— Покайся, сука двуличная! — повторяет Диана глухим, страшным голосом и ногами вламывает ему по рёбрам, по глазам, по рту. Тени мечутся по её лицу. — Покайся, чего же ты?
Очки отца Николая лопаются, врезаются осколками в кожу. Благообразные черты сминаются под ударами и превращаются в комок багровой бумаги. От неожиданности и страха я не могу пошевелиться — только немым истуканом наблюдаю за этим кошмаром.
Вы слышали о лимнологической катастрофе? Всё просто: тихое и спокойное на вид озеро собирает внутри себя углекислый газ. Он копится на дне, медленно-медленно, долго-долго, по молекуле, по атому, — а потом вырывается на поверхность облаком без кислорода. Облаком смерти, которое душит всё в округе. По идее, так может произойти с любым озером. «Бум!» — и люди откинули копыта.
Легко ли остановить беду? Легко, если знающий человек заглянет на дно. Но кто туда смотрит? Обычное дно. Обычная лужа. Тьфу, да и только.