Когда наконец Визгликов и Глафира сели в машину, то девушка вздохнула и произнесла:
– У меня голова раскалывается.
– А у меня образ вырисовывается наконец! – Изрёк Визгликов. – В этом наша с тобой разница, ты думаешь о себе, а я о деле. Поехали к следователю Петрову, буду его препарировать интеллектуально! Ан нет, – вздохнул Стас, – мне к семи к Скорякову. А мы с тобой здесь долго пробыли. Ладно, завтра с утра двинем.
***
Когда вечером Визгликов и Лисицына вернулись от начальства, то оба были задумчивы. Анна Михайловна оглядела присутствующий в полном составе отдел и проговорила:
– Если бы я верила в чудеса, то сказала, что каким-то чудом дело осталось у нас. Но, – она замолчала, – этого не произошло. Точнее, у нас есть двое суток, чтобы найти хоть какие-то ниточки, что приблизят нас к разгадке. Что угодно, дальше я уже смогу потребовать, чтобы меня выслушали и оставили дело за нами. Но если, кроме того, что преподнёс этот странный субъект, больше не будет ничего, то мы отношения к делу не имеем. А по-моему, все прекрасно слышали, что произнёс голос на плёнке, – Лисицына старательно что-то чертила в блокноте, – если мы не будем расследовать это дело, то пострадает кто-то из близких. Поэтому сейчас все по домам! Завтра жду всех в семь утра. И мы должны найти ту самую причину, которая позволит самим вытащить эту мразь на белый свет!
Утром Анна Михайловна зашла в себе и присев за стол несколько минут молча сидела. Чтобы дело, которое так неожиданно на них свалилось и было буквально навязано «голосом из сундука», осталось у них, Лисициной пришлось клятвенно пообещать Скорякову, что она отдел не покинет. Но следователь прекрасно понимала, что ручаться за это не может. Конечно, она напишет рапорт только по окончании расследования. Но вот когда будет ясен исход дела никто не знал, поэтому ей придётся терпеть присутствие нового начальства. А сделать это Анне Михайловне будет крайне сложно.
Дверь распахнулась и к ней вошёл Ковбойкин.
– Доброе утро, Анна Михайловна!
– Здравствуйте! – Она удивлённо вскинула на него глаза.
– Я договорился, можно ехать в колонию. – Сказал он.
– Это просто прекрасно!
– Есть одно но! У них там ветрянка! – Он развёл руками. – Должен ехать кто-то уже переболевший. Потому что есть вероятность заразиться, да и последствия для взрослых людей крайне опасны.
Лисицына вздохнула и задумалась.
– Я сейчас опрошу людей, одно могу сказать точно, Кирилл сможет поехать!
– Анна Михайловна! Мы с вами договаривались вместе побеседовать с арестованным. Я за вами заехал! – Он глянул на часы. – У вас есть десять минут откомандировать кого-то в колонию, а я пока подожду в машине. Мне ещё несколько звонков нужно сделать. – Быстро проговорил Олег Семёнович.