Караванщик только усмехнулся.
Случайный собеседник, ненароком задевший его раненую ногу, счёл своим долгом загладить проступок – и вот уже более часу они сидели за одним столом. А узнав причину недомогания почтенного возчика, "приказчик" и вовсе опечалился. И между ними завязалась оживлённая беседа. Да под водочку… тут только душе и отдохнуть!
– Ну, ничего за тех благородных не скажу – ибо николи с ними не сталкивался, но, вот за наших – это так! Истинные душегубы, прости господи! Ни чести, ни совести – одно токмо стяжание на уме! – ответствовал караванщик.
– Так, а я о чём? Дикий у нас ещё народ… ни тебе обхождения, ни жалости… – сокрушённо махнул рукою «приказчик», опрокидывая очередную рюмку. – И никакого-то сладу с ними нет… где ту самую полицию в лесу, або на тракте, отыщешь? Иной раз ехать куда-то по делам надобно, так, поверите ли, любезный Ферапонт Кузьмич, ажно, душа в пятки уходит! Завсегда по несколько свечей пред иконами ставлю… ибо только на Всевышнего моя надежда и имеется!
– Ну… – покачал головою его собеседник, – не всегда уж так-то вот безнадёжно получается! Чай, и у меня парни не простые! Опять же – к ружью привычные! Топор, почитай, у каждого рядышком лежит – он и в драке лишним не станет. Отмахаться можно!
– Не у всех же так!
– Не у всех, – согласился караванщик. – И хуже может быть – оченно даже запросто! Много я за такое слыхивал, да…
Вторая бутылка из-под водки отправилась под стол.
– Опять же – у вас обоз! Сие дело важное, народу много! Не всякий тать рискнёт из лесу-то и выскочить! А ну, как карета почтовая? Ни тебе ружей, ничего… тогда как быть?
– Это да! – Кузьмич только вздохнул. – Тута одна токмо надежда, что сыщется вдруг поблизости человек сильный. Да вломит он тем разбойникам! Тогда, да, шанец какой-никакой – а есть!
– И-и-и-и! – пьяно отмахнулся собеседник. – Где ж такого сыскать-то? Разве что, опять же, в Европах? У нас-то ему что делать?
– Да, что нам те Европы?! – хмыкнул караванщик. – Там, поди, про нашенские дела-то и вовсе не слыхивали! А у нас такое порою случается!
Выдержка из письма.
«… При сём спешу сообщить, что старший обозник купца Добрынина, в приватной беседе поведал следующее.
Помощь в отражении разбойничьего нападения на тракте оказал им человек, доселе никем не ведомый. По-нашенски говорит плохо, да понять его, однако ж, можно. Назвался сей помощник офицером армии иноземной, по прозванию Пьер. В звании – лейтенант. Стреляет сей офицер знатно, причём из всякого оружия. Из винтовки или револьверта – одинаково промаха не даёт. Сколь раз выстрелил – столько народа и легло. Да в драке силён – троих человек голыми руками одолел – аж, до смерти!