– Я должен объяснить, – продолжил он, – причину вспышки мисс Портер. Таковая имела основания. Мисс Портер находится здесь, потому что я обманул ее. Я сказал ей по телефону, что готов вручить ей документ, подписанный мистером Имхофом и мисс Уинн, в обмен на документ с ее подписью. Слово «готов» ввело ее в заблуждение. Уверен, что по окончании данной дискуссии мисс Портер нечего будет опасаться судебного преследования со стороны мистера Имхофа или мисс Уинн, но я не был готов в действительности, когда звонил ей днем. Справедливости ради должен заметить, что ее негодование, когда она приехала и обнаружила столпотворение, вполне оправданно. Она осталась, потому что я сообщил ей, что собираюсь продемонстрировать вам ее виновность в преступном деянии, и посоветовал выслушать меня.
– Вы только что признались, что вы лжец! – выпалила Элис Портер.
– Сначала я расскажу самую суть, – проигнорировав ее выпад, обратился Вулф к членам комитета, – и поделюсь заключениями, к которым пришел, а затем дорисую картину. Вчера было семь дней, а сегодня уже восемь, как мистер Гудвин предоставил вам полный отчет о своих коротких беседах с Саймоном Джейкобсом, Кеннетом Реннертом, Джейн Огилви и Элис Портер. Не знаю, обратил ли кто из вас внимание, что его разговор с мисс Портер оказался совершенно поразительным, точнее, часть ее разговора. Он сообщил ей, что некая нью-йоркская газета рассматривает возможность сделать ей солидное предложение за право на предварительную публикацию сериями ее рассказа. И что же она ответила? Что подумает. И более ни единого слова. Ни единого вопроса. Вы семеро знаете писателей лучше меня, но я немного разбираюсь в мужчинах и женщинах. Мисс Портер отнюдь не известная и успешная писательница. Ее единственная книга оказалась провальной, ее рассказы едва ли удовлетворительны как по качеству, так и по количеству, чтобы поддерживать ее репутацию как профессионала. Но она не поинтересовалась у мистера Гудвина названием газеты. Она вообще ничего не спросила. И мне показалось это поразительным. Кому-нибудь из вас так показалось?
– Мне показалось, – отозвалась Кора Баллард. – Но ведь она была в затруднительном положении. Думаю, она просто испугалась.
– Чего? Если она сомневалась в bona fide мистера Гудвина, если она подозревала, что у него вовсе нет никакого предложения от газеты, то почему не расспросила его? Самое меньшее: почему не выяснила название газеты? И я предположил, что ее поведение вполне может объясняться тем обстоятельством, что она не сомневалась и не подозревала мистера Гудвина – нет, она знала, что он лжет. Она знала, что ваш комитет нанял меня и что мистер Гудвин пытается всяческими ухищрениями заполучить копию рассказа, на котором она обосновала свою претензию к мисс Уинн. На тот момент…