– Вы не растяпа. – Кремер отмахнулся сигарой. – Ладно, оставим, к чему это. Беспокоит же меня то, что версия по делу, которой мы придерживаемся, основывается на чем-то, что вам известно, а нам нет. Я трижды прочел показания Гудвина. По его словам, вы решили, что все три рассказа были написаны одним и тем же лицом, причем не Элис Портер, Саймоном Джейкобсом и Джейн Огилви. Это верно?
– Да.
– И к такому выводу вы пришли, сравнив их с книгами, написанными первыми двумя, и копией стенограммы показаний Джейн Огилви на суде.
– Да.
– Тогда мы хотели бы проверить это. Я согласен с сержантом Стеббинсом, сообразительности вам не занимать, мне ли этого не знать, но от данного вывода зависит весь подход к делу, и, естественно, мы желаем проверить его. Насколько я понимаю, все эти материалы у вас – рассказы, копия стенограммы и книги, – и нам они нужны. Сам я отнюдь не эксперт по сочинительству, но таковой у нас имеется. Если это предположение верно, то рано или поздно они наверняка потребуются в качестве улики. Они у вас?
Вулф кивнул:
– И я намерен оставить их у себя.
Кремер впился зубами в сигару. Всего один раз, много лет назад, я видел, как он прикуривает ее. У сигары этой имелось специальное предназначение: идея заключалась в том, что, сжимая ее в зубах, он не сболтнет лишнего и это даст ему время собраться и обдумать реплику более предпочтительную. Через пять секунд Кремер вытащил сигару и произнес:
– Это неразумно.
– Мистер Кремер, – начал Вулф, – давайте по возможности избегать пререканий. Книги принадлежат мне, вы можете раздобыть их экземпляры в другом месте. Копия стенограммы и рукописи принадлежат другим людям. Я несу за них ответственность и передам только по просьбе владельцев. Вы можете заполучить их по судебному распоряжению, если только докажете, что они являются существенными уликами, в чем при нынешнем положении дел я весьма сомневаюсь. Попробуйте.
– Вы чертов самонадеян… – Кремер вновь сунул сигару в рот и впился в нее зубами. Через четыре секунды достал ее. – Послушайте, Вулф, просто ответьте на вопрос. Не окажусь ли я в дураках, если буду придерживаться в деле об убийстве версии, основанной единственно на ваших с Гудвином словах, не подкрепленных присягой?
У Вулфа дернулся уголок рта – так он улыбался.
– Да, – отозвался он. – Вынужден согласиться. Пожалуй, мы сможем разрешить это затруднение. Предлагаю обмен. За двадцать четыре часа вы, несомненно, собрали информацию, которую я хотел бы получить. Дайте ее мне. Тогда я одолжу вам то, за чем вы явились, при условии, что вы подпишете обязательство вернуть мне все в течение двадцати четырех часов в целости и сохранности.