Новые правила оказались слишком обременительными для местных жителей. Вильгельм запретил носить луки и стрелы в королевских лесах. Кроме того, он приказал удалить три когтя с передних лап у всех крупных собак, живущих вблизи его лесов, чтобы они не могли преследовать оленей. Ужасная процедура под названием «узаконивание» проводилась с помощью молотка и зубила. Браконьеры за нарушение закона могли лишиться руки, глаза или жизни.
Оленей становилось все меньше, ареал их обитания постоянно сокращался, поэтому правила постоянно ужесточались, а дворяне создавали парки для защиты своих оленей. Естественно, простые люди были недовольны новыми ограничениями. В 1524 году три человека пробрались в один из таких парков, разрубили на куски двух молодых оленей, вырвали двух оленят из утроб их матерей и оставили туши на месте преступления. Очевидно, что это было сделано в порыве безумной ярости. В устном народном творчестве и литературе того времени превозносились деяния таких браконьеров, как Адам Белл, Джонни Кок и, конечно, Робин Гуд. Знаменитый разбойник из Шервудского леса (королевского заповедника площадью в сто тысяч акров) и его веселые люди олицетворяли собой одновременно бунт и идиллию. На обед они ели пирожки с олениной и сладким мясом. Они ловко уходили от преследователей, потому что прекрасно знали местность и передвигались по тайным тропинкам, словно призраки. За жизнь Робина Гуда была назначена награда, которая называлась «волчьей головой», потому что обычно ее выплачивали за убитого волка. Бедняки восторгались его борьбой против (помимо всего прочего) излишеств спортивной охоты, в то время как дворяне высмеивали и презирали всех, кто охотился ради выживания, а в наши дни был бы назван браконьером.
Британцы в конце концов принесли эти нравы в Новый Свет и потому осуждали коренных американцев за их «дикие» методы. Увидев популярную туземную технику охоты, называемую охотой из засады – это когда охотники находят сезонные пути миграции копытных, таких как карибу, а затем ждут появления своей добычи, – знаменитый британский охотник Фредерик Селус написал, что он почувствовал «полное отвращение ко всему этому делу. В первую очередь потому, что сидеть часами на одном месте, поджидая дичь, – это не охота, хотя при благоприятных условиях она может быть весьма результативной, и такой вид спорта не привлек бы меня ни при каких обстоятельствах».
На фундаменте этого снобизма, дополненного определенными этетическими представлениями и стремлением сохранить дикую природу, возник так называемый кодекс спортсмена, который осуждал убийство самок и молодых оленей, не поощрял охоту ради прибыли и запрещал круглогодичную охоту. В конце девятнадцатого века эти ценности были законодательно закреплены такими охотниками-консерваторами, как Теодор Рузвельт и Мэдисон Грант, сыгравшими важную роль в создании многих национальных парков и лесов. В то же время американские спортивные охотники противопоставляли свои увлечения королевским развлечениям европейцев и считали себя простыми любителями активного отдыха.