– Tу, – сказала она. Это было единственное слово, которое я знал на дине бизаад: вода.
С помощью жестов и нескольких неразборчивых английских слов она дала мне понять, что я должен перегнать овец к водяной мельнице, которая наполняет поилки водой, дать им хорошо напиться, после чего отвести их на пастбище в большом круге и до наступления темноты вернуть домой. Накануне я видел эту мельницу из окна машины, но понятия не имел, как до нее добраться пешком, и очень надеялся, что дорогу знают овцы (это была моя вторая ошибка).
Овцы выбежали со двора и устремились к неглубоким каньонам на северо-западе, поэтому я быстро заскочил в хоган, бросил в рюкзак что-то из съестного и помчался за ними вдогонку.
Я нашел их в зарослях бурьяна, которые начинались сразу за двором Бегеев. Овцы мирно обнюхивали землю и, бодро причмокивая, пощипывали нежные побеги травы. Время от времени я замечал в траве яркие пятна полевых цветов, но они почти сразу бесследно исчезали.
Я заметил, что овцы были совсем недавно острижены. Их спины, покрытые глубокими складками и бороздами цвета хаки, напоминали пустынные пейзажи с высоты птичьего полета. Овцы самой старой в Северной Америке породы навахо-чурро славятся своей длинной прямой шерстью, которую очень ценят индейские ткачихи. За несколько последних десятилетий поголовье этих овец сильно сократилось – отчасти из-за необдуманных действий федеральных чиновников, которые сочли их слишком «мелкими», «инбредными» и «вырождающимися». У некоторых баранов вырастают четыре полноценных рога, поэтому породу чурро также называют «американской четырехрогой». Я очень надеялся увидеть этот каприз природы своими глазами, но, к сожалению, в моем стаде были только кастрированные бараны, у которых не бывает четырех рогов.
Вокруг стада кружилось пять лохматых дворняг. Четверо из них держались поближе к овцам, а пятая, доброглазая искательница приключений и обладательница густой коричневой шерсти, вскоре увязалась за мной. Она постоянно крутилась у меня под ногами, а когда я садился на землю, чтобы передохнуть, сразу клала свою голову мне на коленку. Гарри говорил своим детям, что хочет избавиться от неё, поскольку она ходит за людьми, а не за овцами, и поэтому не годится на роль пастушьей собаки. Но лично мне нравилась ее привязанность к людям, и тайком от других собак я часто угощал ее вяленой говядиной.
Собаки с незапамятных времен помогают человеку пасти овец и защищать их от хищников. Хорошо обученные овчарки умеют управлять огромными отарами и выполнять команды, подаваемые свистом и жестами. Однако собаки Бигеев не имели ничего общего с овчарками. Они не реагировали ни на одну команду (кроме той, что говорила о скорой кормежке) и никому не подчинялись. Их роль, насколько я понял, заключалась в том, чтобы лаять на всё, что движется, будь то перепуганная лошадь, бегущий вдалеке заяц или проезжающий мимо пикап.