Я всхлипнула, но слезы не покатились. Так вот как называют Кощея. Наверно, из-за названия его королевства.
– Вы попытаетесь меня вылечить, или я расскажу, какое вы чудовище, той, которую так любите. Да-да, я все помню. И раз уж вы знаете, что я любовница целого короля… – от последнего словосочетания сердце сжалось как в тисках из тысячи игл, – то догадаетесь, что сделать я это смогу. А то и навредить. Нечисть-то и так подлежит уничтожению, что ей стоит взять один заказ на мелкую девчонку, которая даже с лестницы не может спуститься без травм?
Ректор стоял совершенно бледный, его руки подрагивали в желании меня убить на месте. И у него бы получилось, я пошла ва-банк.
Но он собрался и подошел к моей все еще протянутой руке, поднес ладонь сверху, и я увидела знакомый свет. У него не получалось, как и ожидалось. Только вместо понимания или хотя бы удивления ректор просто пожал плечами.
– Потом расскажешь, что за артефакт использовала для обмана. А сейчас убирайся. Сделаешь что-то с Алитой – не посмотрю на твой браслет и убью.
– И не извинитесь? – разъярилась я от его реакции.
– Если только за то, что назвал любовницей.
А потом Кэррол взмахнул руками, и меня вытолкнуло из кабинета. А дверь закрылась перед носом.
Слезы брызнули из глаз, я повернулась выйти и столкнулась взглядом с Кощеем. Он стоял, держа в руках знакомую зеленую мазь и очень даже обычные бинты. Подошел, взял за руку и начал обрабатывать рану.
– Скажи, зачем себя постоянно ранить? – прогудел Кощей своим басом на всю пустую секретарскую.
А ведь ранее я боялась, даже когда у меня брали кровь из пальца. Поменялось ли что-то? Нет, я все еще боюсь. Изменился только мотив.
– Я так хочу домой, – всхлипнула я, а слезы полились уже потоком, – но у меня ничего не получается. Ничего.
Кощей завязал бинт, вытер руки от остатков крема, а затем положил все то, что держал, в карман. Только после этого мы встретились взглядами. Следующие нескольких секунд мы смотрели друг на друга, чего не происходило с того самого момента, когда я покинула его замок.
Кощей взял меня за подбородок и приподнял мою голову, стирая большим пальцем с ямочки под губой мои натекшие слезы. Да, я из тех, кто умел плакать целым водопадом.
– Малышка, я говорил, что не дам тебе умереть и вытащу тебя отсюда. Ве… – Он явно хотел сказать «верь мне», но изменил: – Обещаю.
Как бы странно это ни звучало после его поступка, но ведь, по сути, он меня не обманывал (лжи не говорил), а умереть и правда пока не давал. Но меньшее презрение к нему ощущать не стала.
Ударила по его руке, убирая пальцы с моего лица. Двинулась в сторону выхода, но обернулась и указала на Кощея пальцем.