— Кстати, как твои дела? Слышал, женихи уже интересуются? — с невинной миной осведомился, стараясь из ответа предугадать шансы на успех друга.
— Я… Я не давала повода! Я не… Я не виновата! — боязливо вспыхнула оттоир, бессознательно отшатнувшись в угол. Взгляд жалобно мечется с лица спросившего на лицо его подруги в поисках пути к спасению.
— Я же и не виню ни в чём! Это же хорошо, Одда! Глядишь, замуж выйдешь, семью заведёшь… Деток… Разве плохо? — попытка успокоить натолкнулась на шаткость её собственного мнения на сей счёт.
— Зачем мне? Я не хочу ничего и никого! Госпожа Рангма обо мне достаточно заботится! Мне не нужен больше никто!
— Эх, ты… девочка маленькая! Причём здесь «госпожа Рангма»? Она же тоже всю свою жизнь с тобой нянчиться не обязана! Я ж не говорю, чтобы первому встречному душу отдавала… Однако, как любая вольная девушка, ты должна и об этом, вроде как, подумывать… Ладно. Мне неловко с тобой на такие темы говорить. Да и… Ежели полюбишь, сама всё, наверное, разберёшь, — потёр веки пальцами и обернулся к смиренно стоящей рядом григстанке. — А нам, кажется, надо кое-что уточнить. Меня сказанное тобой настолько выбило из колеи, что я даже не знал способа верно реагировать, если честно.
Постарался подобрать слова, отчего повисло напряжённое молчание. Силион понурилась, поколебалась немного, а затем медленно опустилась на одно колено. Не так, как поступила бы падшая, а как поступил бы провинившийся воин перед руководителем. Всплыло в памяти: у григстанов служение, в том числе и на поле боя, зачастую никак не связано с полом. В отличие от человеческих женщин, по большей части никогда не берущих оружия (за редкими исключениями, конечно, ведь общепринятой культуре не противоречит, а просто «не принято»). И вот сейчас, сильно сомневаясь в своей правоте, его высокородная любовница постаралась выразить своё к нему отношение именно в соответствии со своим восприятием, а не так, как боялась, что воспринимают он и окружающий его народ. Ланакэн облегчённо вздохнул, когда с беззвучным вопросом осмелилась глянуть на него.
— У нас нет падших. Нет, не было и не будет, надеюсь, никогда. Я, наверное, не слишком умею выразить своё отношение, но… Я не знал, что лишение имени по вашим обычаям — наказание такого рода. Я… Ты же знаешь: Ндуву съел мою жену. Я не могу слышать это имя, понимать, насколько нелепо со мной повеселилась жизнь. Лишь поэтому, Силион! Лишь поэтому!
Одда радостно просияла: он повторяет её слова, а ещё помогает случайной свидетельнице разговора лучше разобраться в тонкостях структуры отношений в изучаемом ею быту соплеменников. Прежняя наследница Руали будто засветилась, когда жестом поторопил подняться.