— Нет! Что же ты делаешь! Ты…
Она неспешно разомкнула веки и вновь посмотрела на него, забывая опять об угрозе для мужчины прямого столкновения с силой внушения другого народа. Или… нарочно?!. Принуждая к ответной агрессии для самозащиты?..
— Я слушала их. Я видела. Всё-всё!.. Они разумны. Они всё понимают! И им бывает так же больно и горько, как нам. Я всё видела! Он заставил меня слушать. Он убил их. Всех. Одного за другим. Не сразу. Постепенно.
— Замолчи, григстанка! Замолчи! — взмолился наследник Аюту, уже не в силах оторваться от её взгляда, хотя гипноз полоумная по прежнему не использует. Мелодично и спокойно продолжила рассказывать:
— Я была там. Я не могу вернуться туда. Кто-то должен ответить за всё. Смыть кровь с рук моего народа. Убей меня. Облегчи боль. Мой народ чудовищен!
— Безумная, молчи! Молчи! — инстинктивно провёл почему-то грубой ладонью по её затылку, утешая.
— Возьми меня с собой или уничтожь. Я не могу так больше! — застонала она. Что-то в этом беспомощном помешательстве убедило его в необходимости поступить согласно просьбы. Обречённо вздохнул и жестом велел идти следом, с трудом рассуждая, что же будет делать с представителем вражеского племени среди познавших жесточайшие лишения от её народа жителей Убежища. К тому же надо поговорить с другом. И чтобы передать волю умирающего предводителя, и чтобы вновь найти общий язык. Пришлось попросить нелепую спутницу повременить, а самому отправляться к ожидающему соратнику. Юная женщина послушно опустилась на корточки у крупного валуна, обхватив острые коленки.
Соул нервно ходил под разлапистым деревом, тщательно скрывавшим густой тенью выражение на чертах. Заметив приближение бывшего соседа, остановился и обернулся навстречу. Ланакэн уловил неловкость и подавленность товарища.
— Я хотел бы извиниться. Я был несколько резок, но эта григстанка!.. Впрочем ты прав: я поступал, словно самый озверевший из них. Она ведь ещё ребёнок…
— Оставим это. Шамул умирает. Его волей я стал руководить Убежищем и Сопротивлением вообще. Я думаю, тебе стоит пойти со мной и ознакомиться с нашим новым городом. Подготовишь места и затем приведёшь жителей своих деревень. Всё предельно быстро, иначе нам может угрожать раскрытие нашего укрытия.
— Да, конечно, пойдём. Надеюсь, новая стоянка придётся мне по вкусу, — заставил себя усмехнуться Нгдаси.
— Стоянка? Вот что значит не видеть Убежища. Это уже не стойбище, а настоящий город, со своими законами, искусствами, мастерами… Тебе понравится! Вот увидишь! — Осилзский исподлобья изучает собеседника. Как отнесётся к другому известию, куда больше беспокоит теперь бывшего пахаря. Они молча покинули берега Малоокки. Видно здесь далеко: волны трав ветер игриво гонит сквозь местами вздыбленную холмами поверхность, заполняя лёгкие похожим на горькие специи ароматом пыли степей. Над головой с пронзительными взвизгами кувыркается семейка молодых малых драконов