— И что вы думаете предпринять?
— Вы понимаете, что мы не можем обратиться к первому попавшемуся полицейскому. У этой организации везде свои шпионы. Поэтому мы надеемся, что вы поможете нам связаться с надежными людьми и структурами, лучше с самым верхом. Я не ребенок и понимаю, что до самого Президента или его ближайшего окружения добраться не удастся, но мы обязаны найти какую-то лазейку…
Лесли пожевал губами в размышлении.
— То, о чем вы просите, — сложно… Я даже не уверен, что смогу это сделать. Но я постараюсь, очень постараюсь. Конечно, если вы подпишете один документ…
— Какой документ? — насторожился Шалимов.
— О, сущий пустяк. Стандартный контракт, где будет сказано, что вы обязуетесь не предоставлять журналистам, кроме Лесли Энджела, никакой информации по этому делу, и передаете указанному Энджелу все права на публикацию вашей истории и использование ее в любой форме, целиком или по частям, в любых средствах масс-медиа. В случае нарушения условий контракта вы платите неустойку — пятьдесят миллионов долларов.
— Что ты об этом думаешь? — Саманта обернулась к Шалимову. Тот развел руками.
— По-моему, мистер Энджел имеет полное право получить такую бумагу. Не вижу, почему бы нам ее не подписать. Составляйте документ, мистер Энджел.
— Лесли, — снова напомнил тот и сбегал вниз за бумагой и ручкой. Через десять минут готовый текст договора был вручен Шалимову, который внимательно прочитал его.
— А это что такое? Пункт шесть?
Лесли взял документ.
— Это ваше обязательство дать мне подробное интервью перед видеокамерой, ничего не утаивая.
— Но когда? Здесь не указаны сроки.
— Да, — согласился Лесли. — Сроки не указаны. Но видите ли, наше соглашение будет иметь смысл только в том случае, если мы все останемся живы. А это выяснится в ближайшее время. Поэтому я поставлю один месяц от сего числа, хорошо?
Наверное, и этого слишком много.
После такого ясного описания их положения Шалимову и Саманте стало не по себе. Оба знали это и без Лесли, но когда посторонний человек констатировал очевидное как бы со стороны, холодок скользнул по их спинам. Шалимов вынул авторучку из пальцев Лесли и подписал документ, то же сделала и Саманта.
— Имейте в виду, — предупредил Лесли, — ваши подписи имеют юридическую силу и будут признаны судом. Помните о пятидесяти миллионах.
С удовлетворенным видом он убрал бумагу в карман, где уже лежало аналогичное обязательство, подписанное Коллинзом. И если в первый документ он верил с трудом, то второй не вызывал сомнений. Эти ребята не подставят его, но и у Лесли есть перед ними серьезный долг. Как им помочь?