Она снова издала тот же самый звук. И снова показала в сторону реки.
В этот момент в каком-то из соседних дворов заголосил петух.
Навка на мгновение снова изменилась в лице, во рту ее сверкнули острые зубы. Она быстро шагнула в сторону и растворилась в языке плотного тумана.
Я подождал несколько минут, когда солнце целиком выкатится из-за горизонта и рассеет последние клочья тумана. Слез с вышки и пошел к своим. Из соседних дворов раздались осторожные разговоры. Неудивительно, что кто-то проснулся, эти колдыри так орали.
В воротах я столкнулся с Натахой. Она держала в руках дробовик, а на крыльце маячил одетый в одни штаны Гиена. Тоже вооруженный.
— Это не за нами, — сказал я. Бежать помогать жертвам почему-то не хотелось. — Это навка к тем пьянчужкам приходила.
— Она тебя видела? — быстро спросила Натаха.
— Да, — сказал я. — Показывала мне куда-то в сторону реки, но сказать ничего не могла.
— Значит ее тело прибило к берегу, — Натаха опустила дробовик. — Надо похоронить, а то она так и будет тут слоняться.
— Те мужики звали ее по имени, — сказал я. — Глашка. Видимо, при жизни знали.
— И что она с ними сделала? — спросил Гиена.
— Хуи поотрывала, — сказал я. — И попыталась ими накормить.
— Ну значит это они ее снасильничали и утопили, — сказал Гиена. — Глашка, ты говоришь?
— Ага, — я кивнул и поставил дробовик к стене.
— Настасьина дочка это, — сказал Гиена. — Пять лет назад сгинула. Она поэтому и стала… вот такая.
— И Епифана, стало быть? — спросила Натаха.
— Не, Епифан ее потом к себе забрал, — сказал Гиена. — Она когда крышей потекла, то Гришку-ковригу задушила. Ее хотели повесить, а у Епифана тогда жена померла, так он сказал, чтобы не смели, и на Настасье женился. Обычай. Не стали вешать, отступились. А оно вон как оказалось. Значит, Настасья права была, что снасильничали дочку. А все думали, что это она сбрендила просто, а Глашку медведь задрал. Девка-то была не в себе, все время по лесу одна ходила и не разговаривала почти.
Меня передернуло. Если четверть часа назад мне тех мужиков было жаль, то сейчас я подумал, что на месте Навки еще и подольше их помучиться бы заставил. Впрочем, куда уж больше-то…
— Похоронить ее надо, — сказала Натаха. — Сейчас лопату только возьму…
Искать тело долго не пришлось. Оно лежало на самой кромке воды на песчаном плесе. Мокрые волосы как ком свалявшихся водорослей, мокрая рваная рубаха… Она выглядела точно так же, какой я ее и видел. Только кровь вода смыла. И зубы были обычные. Только вот… Пять лет назад? Да за это время ее должны были рыбы обглодать до скелета, а у нее тело даже не распухло.