Теперь молчание повисло надолго. Чтобы занять себя хоть чем-то, я шевелил пальцами, пытаясь нащупать узлы и как-то их ослабить. Но получалось, если честно, пока так себе. Впрочем, я и не рассчитывал, что смогу освободиться и одним махом перебить троих вооруженных охранников, которые, к тому же, бдят.
Свет за стенами сарая потускнел, солнце явно уже село. В сарае стало почти темно.
— Эй ты, — снова раздался голос Мирзы. — Сходи к старику, возьми у него лампу. За этим шустрым нужен глаз да глаз.
Гиена покорно поплелся наружу. Через несколько минут вернулся с закопченной керосиновой лампой, от которой в сарае стало немного светлее, но не особенно. Пламя чадило и дергалось, заставляя тени метаться по стенам. «Похоже, все-таки он сильнее надломлен, чем мне казалось…» — подумал я, неотрывно следя за Гиеной. Взгляд у него теперь был потухший, а лицо как будто «сползло» вниз нелепой маской. Вот же блин! Что же теперь делать? Я позволил себе с минутку бессмысленной паники, потом заставил себя снова собраться с мыслями. Надежда на то, что Гиена вдруг прозреет, застрелит двух Беков из дробовика, и мы все четверо с триумфом покинем этот дурацкий сарай, иссякли.
Ну что ж… Требовался план Б. И надо было прямо сейчас его придумать. Из хорошего — убивать нас по дороге никто не будет. Иначе бы сразу убили. Значит можно было пропробовать сбежать из грузовика. Такой себе шанс, конечно… Потом нас куда-то привезут. А потом… Что потом?
Я мысленно вздохнул. Ясно было, что в построении плана, а точнее, конечно, какой-то будущей импровизации, мне теперь надо заменить слово «мы» на слово «я». Вырваться разом всем троим скорее всего не получится. Зато если я сам освобожусь, то смогу вытащить Бюрократа и Натаху.
Раздался рокочущий звук двигателя. Скрипнули петли ворот, под колесами машины заскрипел щебень. Сколько прошло времени до этого момента — сложно сказать. Может быть, час, может полтора. Ничего не происходило, разве что Мирза разок вышел наружу, видимо, отлить. И быстро вернулся.
Скрипнула дверь, в сарай зашел еще один Бек. Все трое чернобородых заговорили на своем языке, потом принялись деловито грузить нас в крытый кузов. Ахмет грубо толкнул меня в плечо, и я завалился на бок. Он деловито проверил узлы на моих запястьях, потом на лодыжках и коленях. Потом подхватил меня за пояс и плечо и выволок наружу.
Грузовичок был небольшой, типа пикапа. Явно видно, что старенький, но хромированные детали начищены до идеального блеска. Особенно выделялись при свете из окон дома буквы «Руссо-Балт» на передней решетке. Больше я ничего особенного заметить не успел.