Анна отворачивается от света. Щеки ввалились – какой бестелесной она кажется! – но в глазах огонь.
– Ainsi sera[43], – говорит она. – Не важно, чьи это происки. Я все равно его заполучу.
На обратном пути они молчат, пока не встречают белокожую девушку, бледную немочь, в руках у нее стопка белья.
– А вот и та, что хнычет, – говорит он. – Так что не советую бросать на нее косые взгляды.
– Мастер Кромвель, – говорит девушка, – говорят, зима будет долгой. Пришлите нам еще ваших апельсиновых пирожных.
– Давненько я вас не видал… Что делали, где пропадали?
– По большей части занималась рукоделием, – говорит она. – Была там, куда пошлют. – Девушка отвечает на каждый вопрос по отдельности.
– Шпионили.
Она кивает:
– Но похвастать мне нечем.
– Не уверен. Вы такая миниатюрная, такая неуловимая.
Он хотел сделать ей комплимент. Девушка благодарно щурится:
– Я не говорю по-французски. Прошу вас, и вы не говорите. Иначе что я им скажу?
– Для кого вы шпионите?
– Для братьев.
– Знаете доктора Кранмера?
– Нет, – отвечает она, не сообразив, что он представляет своего спутника.
– А теперь, – велит он, – назовите ваше имя.
– А, ясно. Я дочь Джона Сеймура. Из Вулфхолла.
– Я думал, дочери Сеймура состоят при королеве Екатерине, – удивляется он.
– Не всегда, не сейчас, я уже говорила, я там, куда пошлют.
– Но не там, где вас ценят.
– У меня нет выбора. Леди Анна привечает фрейлин королевы, желающих проводить время в ее обществе. – Она поднимает глаза, бледное лицо пунцовеет. – Таких по пальцам пересчитать.
Все поднимающиеся семейства нуждаются в сведениях. Король объявил себя холостяком, каждой юной деве есть о чем мечтать, и далеко не все в королевстве ставят на Анну.
– Что ж, удачи, – говорит он. – Постараюсь не переходить на французский.
– Буду признательна. – Она наклоняет голову. – Доктор Кранмер.
Он оборачивается ей вслед, на миг в мозгу рождается подозрение о рисунке в кровати. Хотя нет, вряд ли.
– А вы освоились среди фрейлин, – улыбается доктор Кранмер.
– Не совсем. Я не знаю, которая эта из дочерей, их по меньшей мере три. Полагаю, сыновья Сеймура честолюбивы.
– Я едва их знаю.
– Эдвард вырос при кардинале, толковый малый. Да и Том не так глуп, каким прикидывается.
– А их отец?
– В Уилтшире. И носа в столицу не кажет.
– Счастливец, – вздыхает про себя доктор Кранмер.
Радости деревенской жизни. Соблазн, который ему неведом.
– Сколько вы прожили в Кембридже, до того как вас призвал король?
– Двадцать шесть лет, – с улыбкой отвечает Кранмер.
Оба в одежде для верховой езды.
– Сегодня в Кембридж?
– Ненадолго. Семья, – Кранмер имеет в виду Болейнов, – хочет, чтобы я всегда был под рукой. А вы, мастер Кромвель?