– Это не аудиенция.
– Конечно, – отвечает он. – Я понимаю.
Франциск проводит не-аудиенцию в окружении немногочисленных придворных. Он длинный и тощий как жердь, локти и колени торчат в разные стороны, большие костлявые ступни поминутно елозят в больших мягких туфлях.
– Кремюэль, – говорит Франциск. – Я хочу в вас разобраться. Вы – валлиец.
– Нет, ваше величество.
Печальные собачьи глаза обводят его с ног до головы, с головы до пят.
– Не валлиец.
Он видит, что ставит французского короля в тупик. Если он не захудалый вассал Тюдоров, то как получил пропуск ко двору?
– Меня приставил к королевским делам покойный кардинал.
– Знаю, – отвечает Франциск, – однако думаю, что за этим есть что-то еще.
– Возможно, – говорит он сухо, – но отнюдь не валлийское происхождение.
Франциск упирает палец в кончик крючковатого носа, пригибая его еще ближе к подбородку. Выбери себе государя: мало радости каждый день смотреть на такую физиономию. То ли дело гладкий бело-розовый крепыш Генрих! Франциск отводит взгляд.
– Говорят, вы некогда сражались за честь Франции.
Гарильяно. Он опускает глаза, будто припомнил неприятное уличное происшествие: давку с членовредительством.
– В прискорбнейший день.
– И все же… такое забывается. Кто теперь помнит Азенкур?
Он едва не смеется, однако вслух говорит:
– Верно. Поколение-два… может быть, три-четыре – и от этих событий не останется даже памяти.
– По слухам, вы пользуетесь большим доверием известной дамы. – Франциск чмокает губой. – Скажите, мне крайне любопытно, о чем думает мой брат-король. Считает ли он, что она – девственница? Сам я ее не пробовал. При здешнем дворе она была слишком юная, да и плоская, как доска. А вот ее сестра…
Ему хочется прекратить этот разговор, но королю не скажешь: «Помолчи». Франциск скользит голосом по голой Марии, от подбородка до пальцев ног, затем переворачивает ее, как оладушек, и повторяет все то же, от затылка до пят. Служитель подает чистую льняную салфетку, и Франциск, закончив говорить, промакивает уголок рта.
– Довольно, – произносит Франциск. – Я вижу, вы не подтверждаете своего валлийского происхождения, а значит, моя теория неверна.
Уголки рта идут вверх, локти двигаются, колени подрагивают: не-аудиенция окончена.
– Мсье Кремюэль, – говорит король, – мы можем больше не встретиться. Ваша неожиданная удача может оказаться недолговечной. Итак, разрешите пожать вам руку как солдату Франции. И поминайте меня в своих молитвах.
Он кланяется.
– Молю о вас Бога, сэр.
На выходе один из придворных встает и со словами: «Подарок его величества» – вручает ему пару вышитых перчаток.