На второй допрос Одли приводит Ричарда Рича, вести запись и вообще помогать, чем сочтет нужным. Теперь он сэр Ричард, генеральный атторней. В студенческие годы Рич славился острым языком и непочтительностью к старшим, кутежами и отчаянной игрой. Впрочем, если бы о нас судили по тому, какими мы были в двадцать, кто осмелился бы ходить с высоко поднятой головой? У Рича обнаружился талант к составлению законов, в котором тот уступает лишь ему, Кромвелю. Лицо в обрамлении мягких белокурых волос сморщилось от усердия; мальчишки из Остин-фрайарз прозвали Рича «сэр Кошель». Глядя, с каким важным видом генеральный атторней раскладывает бумаги, и не поверишь, что перед тобой бывший позор Внутреннего Темпла.[97] О чем он и сообщает Ричу вполголоса, пока они ждут пророчицу. А как поживает ваша аббатиса из Галифакса, мастер Кромвель? – парирует Рич.
Он не говорит, ах, выдумки, как не отрицает ни одну из историй, придуманных кардиналом.
– А, пустяки, в Йоркшире так принято.
Ему кажется, девчонка слышала разговор, потому что сегодня, занимая свое место, она одаривает его тяжелым взглядом.
Пророчица расправляет юбки, подтягивает рукава и спокойно ждет, когда ее начнут развлекать. Его племянница Алиса Уэллифед сидит на табурете у двери на случай обморока или иного недомогания. Впрочем, судя по виду, скорее уж Одли лишится чувств, чем пророчица.
– Вы позволите мне?… – спрашивает Рич. – Начать?
– Почему бы нет? – говорит Одли. – Вы молоды и рьяны.
– Поговорим о твоих пророчествах: ты всегда изменяешь срок бедствий, которые предсказываешь, но, насколько мне известно, ты утверждала, что король, если вступит в брак с леди Анной, процарствует всего месяц. Месяц прошел, леди Анну короновали, она подарила его величеству прекрасную дочь. Что скажешь теперь?
– Я скажу, что пусть в глазах мира он король, в глазах Господа, – она пожимает плечами, – уже нет. Он не больше король, чем вот этот человек, – показывает на Кранмера, – архиепископ.
Однако Рич упрямо гнет свою линию:
– Стало быть, нет ничего зазорного в том, чтобы его свергнуть? Подослать к королю убийц? Посадить на трон другого?
– А вы как считаете?
– И из всех претендентов на трон ты выбрала Куртенэ, не Полей. Генри, маркиза Эксетерского, – не Генри, лорда Монтегю. Или, – интересуется он сочувственно, – ты их не различаешь?
– Еще чего! – Пророчица вспыхивает. – Я встречалась с обоими джентльменами.
Рич делает пометку.
– Куртенэ, лорд Эксетер, происходит от дочери короля Эдуарда, – говорит Одли. – Лорд Монтегю – от брата короля, герцога Кларенса. Как ты оцениваешь их притязания? Ибо, если вести речь о королях истинных и мнимых, сам Эдуард, как утверждают, был зачат своей матерью от простого лучника. Тебе что-нибудь об этом известно?