Остальные взгляды привлекает к себе Ричмонд, который резвится, как жеребенок: крутится, подпрыгивает, скачет, выступает чинно, демонстрируя богатство свадебного наряда. Гляньте на него, говорят пожилые дамы, и увидите, каким был в юности Генрих: тот же румянец, та же нежная, как у девушки, кожа.
– Мастер Кромвель, – настаивает Ричмонд, – скажите моему отцу королю, что я хочу жить с женой. Он велит мне возвращаться к себе, а Мэри оставляет при королеве.
– Король заботится о вашем здоровье, милорд.
– Мне почти пятнадцать.
– До вашего дня рождения еще полгода.
Блаженная улыбка на лице юноши сменяется каменным выражением.
– Полгода ничего не значат. В пятнадцать лет мужчина уже все может.
– Да уж, – замечает стоящая рядом леди Рочфорд. – Король твой отец представил в суде свидетелей, которые сообщили, что его брат в пятнадцать очень даже мог, и не один раз за ночь.
– Кроме того, следует подумать и о здоровье вашей супруги.
– Жена Брэндона моложе моей, а он с нею спит.
– Всякий раз, как ее видит, – добавляет леди Рочфорд. – Я сужу по ее затравленному лицу.
Ричмонд укрепляется для долгого спора, возводит вокруг себя земляные валы прецедентов:
– А разве моя прабабка, леди Маргарита Бофорт, не родила в тринадцать лет принца, который стал Генрихом Тюдором?
Босворт, изорванные штандарты, кровавое поле; запятнанная родильная простыня. Никого бы из нас не было, думает он, если бы не это потаенное: отдайся мне, милая.
– Насколько я знаю, это не улучшило ни ее здоровья, ни ее нрава. И детей у нее больше не было. – Внезапно он чувствует, что не в силах продолжать спор, и говорит устало, не допускающим возражений тоном: – Проявите благоразумие, милорд. Попробовав первый раз, вы в следующие года три будете хотеть только этого. Так всегда бывает. А у вашего отца на вас другие планы. Возможно, он отправит вас правителем в Дублин.
Джейн Рочфорд говорит:
– Не печалься, мой ягненочек. Все поправимо. Мужчина и женщина всегда могут сойтись, было бы желание с ее стороны.
– Позволите сказать вам по-дружески, леди Рочфорд? Вмешиваясь в это дело, вы рискуете навлечь неудовольствие короля.
– Пустяки, – беспечно отвечает она, – красивой женщине Генрих все простит. А желание молодых вполне естественно.
Мальчик говорит:
– Почему я должен жить как монах?
– Как монах? Да они блудливее козлов! Спросите мастера Кромвеля.
– Я подозреваю, – говорит Ричмонд, – что нашего соединения не желает королева. Она не хочет, чтобы внук у короля появился раньше сына.
– Ты разве не знаешь? – Джейн Рочфорд поворачивается к юноше. – Не слышал, что Ла Ана