Его взгляд остановился на Камиле. Этим утром Камиль вел себя на редкость благонравно, но, с точки зрения Клода, он определенно был стихией непредсказуемой.
– Мэтр Демулен, надеюсь, вы больше не вынашиваете замыслов жениться на моей дочери?
– Напротив.
– Если бы вы могли посмотреть на это с моей точки зрения.
– Боюсь, я способен смотреть на это только с собственной.
Мсье Дюплесси отвернулся. Д’антон положил руку ему на плечо:
– Насчет Барантена вы можете сказать что-нибудь еще?
Клод поднял указательный палец:
– Чем меньше будет сказано, тем лучше. Полагаю, я не сболтнул лишнего. Надеюсь на скорую встречу. – Он уныло взглянул на Камиля. – И вам всего доброго.
Камиль смотрел ему вслед.
– Слухами земля полнится! – выпалил он. – Вы когда-нибудь такое слышали? Надо устроить состязание между ним и мэтром Вино, кто употребит больше клише. Хм, – внезапно добавил он, – я, кажется, понял, что он имел в виду. Вас собираются позвать в министерство.
Вступив в должность, Неккер сразу начал договариваться об иностранном займе. Парламенты созвали снова. Цена на хлеб выросла на два су. Двадцать девятого августа толпа сожгла караульные будки на Новом мосту. Король нашел деньги, чтобы ввести в столицу войска. Солдаты открыли огонь по толпе из шестисот человек, семеро или восьмеро были убиты, раненых никто не считал.
Мсье Барантена назначили министром юстиции и хранителем печатей. Толпа соорудила из соломы куклу его предшественника и сожгла ее на Гревской площади под гиканье, свист, треск, шипение пламени и пьяные песни гвардейцев, которых расквартировали в столице и которым были по душе подобные развлечения.
Д’Антон изложил свои резоны четко, бесстрастно и не увиливая. Он заранее продумал, что скажет, поэтому был предельно недвусмыслен. О том, что Барантен предложил ему пост секретаря, скоро узнают в Отель-де-Виль, министерствах, везде. Фабр посоветовал ему подарить Габриэль букет и сообщить ей об этом как можно мягче.
Дома были мадам Шарпантье и Камиль. Когда он вошел, они замолчали. Атмосфера сгустилась, но Анжелика решила принять удар на себя. Она просияла и расцеловала зятя в обе щеки.
– Дорогой сынок Жорж, – сказала она, – прими мои самые сердечные поздравления.
– По какому поводу? – осведомился он. – Процесс не завершен. В наши дни судоговорение тянется, как патока.
– Мы слышали, – сказала Габриэль, – что тебе предложили должность в правительстве.
– Да, но я отклонил предложение.
– А я вам говорил, – заметил Камиль.
Анжелика встала:
– Пожалуй, я пойду.
– Я провожу тебя, – сказала Габриэль заученным тоном. Ее лицо пылало.