– Сколько стоит его хорошее расположение?
– Я улажу этот вопрос, – заверил его Камиль. – Большинство людей попросили бы комиссию, но в данном случае из уважения к герцогу я от нее отказываюсь.
– Вы слишком самоуверенны, – раздраженно заметил Лакло. – Я не заплачу, пока не буду уверен, что ему можно доверять.
– Да бросьте, кому из нас можно доверять? По крайней мере, если послушать вас. Поторопитесь, Лакло, пока ситуация не вышла из-под контроля. Если двор опомнится и начнет давать сдачи, ваши друзья побегут пачками.
– Порой мне кажется, – заметил Лакло, – что вы принимаете интересы герцога не слишком близко к сердцу.
– Некоторые из нас задумываются, какие планы у вас на тех, кто принимает интересы герцога не слишком близко к сердцу?
Камиль ждал. Лакло думал: как насчет билета в один конец до Пенсильвании? Тебе понравится жить среди квакеров. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя бросили в Сену? Он сказал:
– Держитесь герцога, мальчик мой. И тогда, обещаю, все у вас будет хорошо.
– В этом можете не сомневаться. – Камиль откинулся на спинку кресла. – Вам не приходило в голову, Лакло, что это вы помогаете мне с моей революцией, а не наоборот? Что это похоже на роман, в котором персонажи взбунтовались и оставили автора на бобах.
Лакло ударил по столу кулаком и повысил голос.
– Хотите ускорить события? – сказал он. – Хотите, чтобы последнее слово осталось за вами?
– Лакло, на вас все смотрят.
Все было сказано. На прощание Лакло извинился. Он злился, что утратил самообладание в разговоре с дешевым памфлетистом и его извинение было покаянием. Уходил он с самым любезным выражением на лице. Камиль смотрел ему вслед. Пора с этим завязывать, думал он. Скоро у меня не останется души, чтобы продать ее, когда поступит по-настоящему достойное предложение. Он поспешил к д’Антону, порадовать его счастливой вестью, что ему готовы предложить взятку.
Одиннадцатое июля. Камиль в комнатах Робеспьера в Версале.
– Мирабо потребовал от короля вывести войска из Парижа, – сообщил он. – Людовик не станет этого делать, однако войска ненадежны. Партия королевы пытается скинуть мсье Неккера. А теперь и король говорит, что отправит Национальное собрание в провинцию.
Робеспьер писал письмо Огюстену и Шарлотте. Он поднял глаза от стола:
– Генеральные штаты, так он их все еще называет.
– Вот я и зашел узнать, собираете ли вы вещи.
– И в мыслях не было. Я только что обустроился.
Камиль бродил по комнате:
– Вы очень спокойны.
– Я учусь терпению, ежедневно выслушивая ахинею на заседаниях Национального собрания.
– А вы не слишком высокого мнения о коллегах. Вы ненавидите Мирабо.