Эро никогда еще не был так счастлив, никогда, никогда прежде.
Герцог Филипп провел двенадцатое июля во дворце Ренси в Бондийском лесу. Услышав о событиях в Париже, он высказал «сильное удивление и возмущение». «Я думаю, – заметила его бывшая любовница миссис Эллиот, – именно таковы были его истинные чувства».
Тринадцатого на утреннем приеме у короля герцога поначалу усердно не замечали, затем его величество поинтересовался (грубо), чего он добивается? После чего заявил: «Убирайтесь, откуда явились». Филипп отправился в свой дом в Муссо в прескверном расположении духа и поклялся (если верить миссис Эллиот), что «ноги его больше здесь не будет».
После полудня Камиль вернулся в округ Кордельеров. Пьяный гренадер до сих пор таскался за ним по пятам, приговаривая: «Где-то я тебя раньше видел». Еще с ним были четверо кровожадных, но трезвых французских гвардейцев, которых толпа угрожала повесить, если с ним что-нибудь случится, и несколько узников, сбежавших из тюрьмы Ла Форс. За ними увязалась охрипшая рыночная торговка в полосатой юбке, шерстяном чепце и с большим кухонным ножом, любительница сквернословить; вы мне глянулись, твердила она без конца, теперь никуда вас не отпущу. Молодая красотка с пистолетом, который она заткнула за пояс своей амазонки, повязала каштановые волосы красной и синей лентами.
– А где зеленый? – спросил он.
– Кто-то вспомнил, что зеленый – цвет графов д’Артуа. Нам это ни к чему, и теперь цвета Парижа красный и синий. – Она улыбнулась ему, словно старому знакомцу. – Я Анна Теруань, помните, мы встречались на репетиции у Фабра?
Ее лицо блестело в водянистом свете. Теперь он заметил, что она промокла насквозь и дрожит от холода.
– Погода испортилась, – заметила Анна. – А с ней и все остальное.
В Кур-дю-Коммерс консьерж запер двери, и ему пришлось беседовать с Габриэль через окно. Она была бледна и растрепанна.
– Жорж ушел с нашим соседом мсье Жели, – сказала она, – записываться в народное ополчение. Несколько минут назад проходил мэтр Лаво – вы должны его помнить, наш сосед напротив – и сказал, что беспокоится о Жорже, он стоит на столе и кричит, что будет до последнего защищать наши дома от солдат и разбойников. – Она бросила удивленный взгляд на стоявших с ним рядом незнакомцев. – Кто это? Они с вами?
Из-за плеча Габриэль выглянула Луиза Жели.
– Эй, вы собираетесь зайти или так и будете стоять внизу?
Габриэль обняла ее и прижала к себе.
– Ее мать тоже здесь, но она в расстроенных чувствах. Жорж сказал мэтру Лаво: присоединяйтесь к нам, все равно вы потеряли ваш пост, монархии конец. Почему, ну почему он так сказал? – Она в отчаянии схватилась рукой за подоконник. – Когда он вернется? Что мне делать?