– Что ж, в этом смысле мне придется рискнуть. Как вам прекрасно известно – смотрите стих четырнадцатый, – неверующий муж освящается женой верующей. Если вы станете чинить мне препятствия, я обращусь в церковный комитет. Вы подаете брату случай к преткновению или соблазну. Вам незачем иметь тяжбы между собою, лучше оставаться обиженными. Смотрите шестую главу.
– Там говорится о суде неверующих. Вы же не назовете генерального викария Сансской епархии неверующим.
– Вы же знаете, что не правы. Вам известно, где я учился? Думаете, меня можно обвести вокруг пальца подобной нелепицей? Постойте, – обратился он к нотариусу, – этого записывать не надо.
Они вышли.
– Это вычеркните, – сказал Камиль, – я поторопился.
Нотариус глянул испуганно.
– Напишите сверху: «Дело о церемонии бракосочетания Л. К. Демулена, адвоката». Так, а теперь подчеркните. – Камиль подал руку Аннетте. – Помолились? – спросил он. – Немедленно подайте в церковный комитет, – бросил он нотариусу через плечо.
– Ни церкви, ни священника, – сказала Люсиль. – Превосходно.
– Генеральный викарий Сансской епархии утверждает, что благодаря мне годовой доход епархии упал в два раза, – сказал Камиль. – Что из-за меня его дворец сожгли дотла. Адель, хватит хихикать.
Они сидели в гостиной Аннетты.
– Что ж, Максимилиан, – сказал Камиль, – вы умеете улаживать чужие дела. Попробуйте уладить это.
Адель взяла себя в руки:
– А у вас нет священника посговорчивее? Какого-нибудь бывшего однокашника?
Робеспьер поднял глаза.
– Наверняка удастся уговорить отца Берардье. Это последний директор лицея Людовика Великого, – объяснил он, – а теперь он заседает в Национальном собрании. Вспомните, Камиль, он всегда вас любил.
– Когда он смотрит на меня сегодня, то улыбается, словно хочет сказать: «Я всегда подозревал, что вы этим кончите». Говорят, он откажется присягнуть конституции.
– Какая разница, – сказала Люсиль. – Если есть хоть малейшая надежда…
– Условия таковы, – сказал Берардье. – Вы публично, в вашей газете, заявляете об исповедании веры. Больше никаких издевок и насмешек над религией и полный отказ от всякого богохульства.
– В таком случае чем я буду зарабатывать на жизнь?
– Если вы решили вернуться в лоно церкви, вы должны были это предвидеть. Впрочем, вам несвойственно задумываться о том, что будет через десять минут.
– На оговоренных условиях, – сказал отец Пансемон, – я позволю отцу Берардье обвенчать вас в церкви Сен-Сюльпис. Но будь я проклят, если сделаю это сам. Думаю, отец Берардье совершает ошибку.
– Камиль действует под влиянием порыва, – сказал отец Берардье. – Когда-нибудь его порывистость выведет его на правильную дорогу. Я прав, Камиль?