Левая пресса отныне величает Лафайета не титулом, а по фамилии: Мотье. Людовик у них Луи Капет, королева – жена Капета.
Не забыты и религиозные разногласия. Около половины французских кюре согласились присягнуть конституции. Остальных мы зовем строптивыми священниками. Только семь епископов поддерживают новый порядок. В Париже торговки рыбой нападают на монахинь. В Сен-Сюльпис, где упрямится отец Пансемон, толпа врывается в неф, распевая песенку: «Ça ira, ça ira, les aristocrats á la Lanterne»[17]. Королевские тетки мадам Аделаида и мадам Виктория тайно отбывают в Рим. Патриоты должны удостовериться, что старые дамы не захватили дофина с собой в багаже. Папа провозглашает гражданскую конституцию еретической. В карету папского нунция бросают отрезанную голову полицейского.
В будке в Пале-Рояле «дикарские» мужчины и женщины выставляют напоказ свою наготу. Они едят камни, что-то бормочут на неизвестном языке и за небольшую сумму готовы прилюдно совокупиться.
Барнав, лето: «Следующая ступень к свободе должна разрушить монархию, следующая ступень к равенству разрушит частную собственность».
Демулен, осень: «Наша революция 1789 года была устроена британским правительством и малой частью дворянства. Одни желали изгнать версальскую аристократию и завладеть их замками, домами и должностями, другие – навязать нам нового господина, а все вместе – дать нам две палаты и конституцию на манер английской».
1791 год: восемнадцать месяцев с начала революции, тишина и покой под пятой новой тирании.
– Я называю лжецом того, – говорит Робеспьер, – кто утверждает, что я когда-либо призывал не подчиняться закону.
Январь в Бур-ла-Рен. Аннетта Дюплесси стояла у окна, разглядывая ветки ореха, затенявшие двор. Отсюда фундамент нового домика не был виден, что к лучшему, ибо пока он напоминал унылые руины. Она вздохнула, раздраженная молчанием, которое источала комната у нее за спиной. Остальные про себя умоляли ее обернуться и сказать хоть что-нибудь. Если бы Аннетта вышла, то, вернувшись, обнаружила бы все ту же скованность. Почему совместное утреннее питье шоколада вызывает такую натянутость?
Клод с несколько демонстративным видом читал «Вестник города и двора», скандальный правый листок. Камиль, как обычно, не сводил глаз с жены. (Через два дня после свадьбы она с изумлением обнаружила, что его вынимающие душу черные глаза близоруки. «А ты не пробовал носить очки? – «Нет, я слишком тщеславен».) Люсиль рассеянно читала перевод «Клариссы». Каждые несколько минут ее глаза обращались к лицу мужа.