Клод подался вперед, зажав ладони между коленями.
– Терре был нашей единственной надеждой. Он трудился, не жалея себя. В нем была внутренняя сила. Люди его боялись.
Клод замолчал, кажется осознав, что впервые за долгие годы добавил к своим рассуждениям об аббате что-то новое, своего рода коду.
– Вы его боялись? – полюбопытствовал Камиль без всякой задней мысли.
Клод задумался:
– Возможно.
– Я часто боюсь людей, – сказал Камиль. – Ужасное признание, не правда ли?
– Каких людей? – спросила Люсиль.
– В основном Фабра. Когда я заикаюсь, он встряхивает меня, хватает за волосы и начинает колотить головой об стену.
– Аннетта, там были и другие обвинения. В других газетах. – Клод украдкой взглянул на Камиля. – Я постарался выкинуть их из головы.
Аннетта промолчала. Камиль отшвырнул «Вестник города и двора».
– Я предъявлю им иск.
Клод поднял голову:
– Что вы сделаете?
– Я обвиню их в клевете.
Клод встал.
– Вы предъявите им иск, – промолвил он. – Вы. Обвините их в клевете.
Он вышел из комнаты, и они услышали на лестнице его глухой смех.
Февраль. Люсиль обставляла комнаты. Подушки заказали из розового шелка. Камиль гадал, во что они превратятся спустя несколько месяцев, помятые не отличающимися опрятностью кордельерами. Однако он ограничился немым проклятием при виде ее нового цикла гравюр «Жизнь и смерть Марии Стюарт». Камиль терпеть их не мог. Безжалостный, воинственный взгляд Босуэлла напоминал ему взгляд Сен-Жюста. Грузные вассалы в грубых пледах махали палашами, джентльмены в килтах, сверкая пухлыми коленками, помогали несчастной шотландской королеве сесть в лодку. Во время казни нарядная Мария выставляла напоказ свои прелести и выглядела года на двадцать три.
– Это невыносимо романтично, – сказала Люсиль, – не правда ли?
С тех пор как они переехали, над «Революциями» можно было трудиться из дома. Перепачканные чернилами люди, вспыльчивые и любящие крепкое словцо, сновали по лестнице туда-сюда с вопросами, на которые ждали от нее ответов. Неправленые корректуры валялись под ножками стола. Курьеры с повестками сидели на улице перед входной дверью, иногда перекидываясь в карты или кости, чтобы убить время. Их квартира стала напоминать квартиру Дантонов в том же здании за углом, незнакомцы вламывались к ним в любое время дня и ночи, в столовой строчили статьи, спальню превратили в переполненную гостиную и проходной двор.
– Нам следует заказать еще книжные шкафы, – сказала Люсиль. – Ты не можешь складывать все в стопки на полу, я спотыкаюсь о них каждое утро. Тебе действительно необходимы эти старые газеты, Камиль?