Горгель тоже поднимает руки. И смотрит – душа в пятках, – как несколько солдат приближаются, держа их на мушке. Сразу не разобрать, свои это или чужие, но потом он видит рубахи цвета хаки с засученными рукавами, стальные каски, хорошие сапоги. Они в одинаковом обмундировании, и это немного успокаивает.
– Наши, – шепчет он, чуть не плача от облегчения. – Националисты.
– Слава Аллаху, – говорит Селиман.
– Испания, воспрянь! – обретя уверенность, кричит Горгель. – Испания, воспрянь!
Солдаты – целое отделение – подходят поближе, обступают их. Почти все молоды и заметно взбудоражены. Однако при виде мавра успокаиваются. И даже не забирают у него карабин.
– Ребята, дайте попить, – молит Горгель.
Ему протягивают флягу, и он жадно к ней припадает. А дальше сыплются вопросы: кто такие, откуда идут, что происходит в Кастельетсе. Беглецы отвечают как можно подробней: о том, как отбивались на склоне восточной высоты, как их участок взяли красные, о расстреле, о бегстве.
– Ну повезло вам, – замечает капрал. – Мы с ночи идем, и вы единственные, кого повстречали.
– Мы не знаем, где мы и сколько отмахали.
– До городка семь километров. А до высотки, о которой говоришь, около четырех.
– Ей-богу, мне казалось, что все двадцать.
Солдаты оказываются артиллеристами из резерва: их перебрасывают с перекрестка дорог на Файон и на Маэлью. Идут на фланге, охраняя свой взвод противотанковых пушек, накрытых брезентом и запряженных мулами. А вокруг – вдоль подножия сьерры и по берегу реки двигаются два или три пехотных батальона. После трех суток ошеломления и хаоса командование все же сумело остановить республиканцев и сейчас собирает силы для ответного удара. То же самое происходит сейчас по всему правому берегу Эбро – почти до самого моря. По всему судя, ниже по реке идут очень тяжелые бои.
– Говорят, красных навалили целую гору.
– Дай-то бог, – отвечает Горгель. – Потому что в Кастельетсе я видел, что наколотили как раз наших.
Их ведут к офицеру – артиллерийскому капитану, который сидит верхом на муле перед противотанковой германской пушкой 37 мм, в одной руке держа тростниковый хлыст, в другой – мокрый от пота носовой платок. Капитан довольно долго и с интересом расспрашивает их. Потом велит дать им воды и покормить. Но когда Горгель, узнав, свободна ли дорога, просит разрешения идти в противоположную Кастельетсу сторону, то натыкается на отказ.
– Мы ведь не отступаем, а наступаем. А вы оба знакомы с местностью, значит сможете пригодиться. Так что останетесь с нами.
Горгель ошарашен:
– Мы уже дрались, господин капитан, и это было ужасно…