Первым их заметил капрал Лонжин.
– Из-за ручья, с восточной стороны выползли, господин лейтенант… Под знаменем, как положено, идут, не робеют… Гляньте сами, порадуйте глаз.
Сантьяго Пардейро смотрит в указанном направлении. Сперва просто так, потом в бинокль. Чумазое лицо в двухдневной щетине – в последний раз он брился, смочив щеки вином, – расплывается в улыбке.
– Знамя подняли, чтоб мы их не приняли за красных, – говорит он с облегчением. – И не начали стрелять.
– Чем стрелять-то – глазками? У меня шесть патронов осталось.
Тридцать четыре измученных легионера, еще способных вести бой, осторожно встают в траншеях, выглядывают из-за стен Апаресиды, наблюдая за цепочкой солдат, поднимающихся по восточному склону, который медленно темнеет по мере того, как закатывается за горизонт солнце. Целая рота, прикидывает Пардейро, и, судя по зеленоватой форме и пилоткам, тоже легионеры. Об их прибытии еще на рассвете оповестил связной, сумевший пробраться через республиканские позиции: националисты готовят контрнаступление, войска уже двинуты, и Пардейро надо стойко держаться. Красные, истомленные усталостью и жаждой не меньше защитников скита, вели себя весь день, можно сказать, тихо, будто догадываясь о смене: утром предприняли довольно вялую атаку, но дальше первой террасы не продвинулись и потом ударили из минометов, убив двоих франкистов. Больше всего хлопот с двумя стрелками, которые изловчились ночью прокрасться к овечьему загону, засели там и время от времени постреливают.
– Слушай-ка, Лонжин…
– Я.
– Наши, когда минуют миндальные деревья, поднимутся на открытое место и окажутся под огнем.
– Точно так. Они идут прямо туда.
– Так вот, надо бы послать кого-нибудь их предупредить, чтобы поосторожней шли.
Капрал скребет влажные от пота бакенбарды и поворачивает голову к Тонэту, который, пристроившись у стены, развлекается тем, что втыкает в землю свой штык.
– Пошлю этого сорванца? Он страсть шустрый, прямо как олень.
– Что за чушь ты несешь? Хочешь, чтоб его пристукнули напоследок?
– Тогда сам сгоняю, если вы не против.
– Не против. Давай отправляйся.
– Есть.
– И гляди в оба, голову не подставляй.
– Будьте покойны. Не родился еще тот красный, кто меня прищучит.
– Ну давай.
Лонжин, закинув винтовку за спину, крестится и начинает спуск между валунов. В этот миг Тонэт, заметив его, вскакивает на ноги, прячет штык в ножны и бросается следом.
– Тонэт!
Не обращая внимания на окрик, мальчишка перемахивает через траншею – из овчарни раздается выстрел и вслед за тем жужжание пули, улетевшей в никуда, – а потом несется по скалистому склону вдогонку за капралом. Пардейро видит, как вскоре они, уже вдвоем, приближаются к передовым легионерам, продолжающим подъем.