– Не мели ерунды, а?
– Я остаюсь.
– А как же приказ подполковника Ланды?
Чим выплюнул еще одну косточку:
– Да шел бы он… У нас есть разрешение генерального штаба сопровождать батальон Джексона. А батальон Джексона – здесь.
Табб, до этой минуты не проронивший ни слова, слегка щурится.
– Очень может быть, – говорит он спокойно, – что завтра в это время сопровождать нам будет особо некого.
– Вот тогда и посмотрим, – запальчиво отвечает Чим. – А вы, если хотите, можете катиться.
– Я не сказал, что собираюсь уходить, – со всегдашней мягкостью говорит Табб.
Журналисты переглядываются: Чим хмурится, Табб спокоен, Вивиан, дожевывая последний финик, пребывает в нерешительности.
– Ладно, – говорит она наконец. – Хватит разговоров. Мы остаемся.
Педро возмущен:
– Да у вас шарики за ролики закатились!
– Какие шарики? – спрашивает Вивиан.
– Такие… В голове которые… Не важно. О дьявольщина! Случись что, отвечать-то мне.
– Скажешь, что не нашел нас, – предлагает Чим. – Или что, как ни бился, не смог заставить уехать.
Испанец уныло поднимается на ноги.
– Ладно, – говорит он, видя, что делать нечего. – Пойду поищу местечко потише, где бы можно было переночевать. А вы, ради бога, сидите тут. И не вздумайте лезть на высоту.
– Будь покоен.
Когда он исчезает за соснами, со склона торопливо спускаются два санитара с носилками, на которых лежит раненый. В этот миг вблизи рвется снаряд. Осыпая их комьями земли и осколками. Оба падают ничком вместе с носилками, но, когда рассеивается пыль, поднимается только один. Чим глядит на это жадными глазами охотника, вдруг вылезает из кювета и направляется к ним, на ходу готовя камеру. После секундного замешательства Вивиан, словно взметенная какой-то силой, даже не успев сообразить, что делает, вскакивает и бежит следом.
Санитар, который остался невредимым, но явно оглушен, пытается оттащить носилки, меж тем как его напарник лежит неподвижно. Вивиан склоняется над ним – крупный осколок пробил ему дыру у основания черепа. Тут уж ничем не помочь, думает она, зачарованно глядя на еще дымящееся отверстие, откуда уже не течет кровь. Раненый, наполовину сползший с носилок, стонет и ворочается на земле, пока очнувшаяся наконец Вивиан втаскивает его на них и хватается за свободные рукояти, поднимает носилки и слышит рядом, как щелкает фотоаппарат Чима. И вдвоем с санитаром они тащат носилки к соснам.
Потом она возвращается к кювету, где фотограф перематывает пленку, и Табб встречает коллегу радушной улыбкой:
– Ты удостоилась фотографии. С подписью: «Наш собственный корреспондент на передовой оказывает помощь раненому республиканцу». И наши изящные редакторши умрут от зависти, когда на коктейль-пати увидят твое изображение между рекламой «Пальмолива» и товаров фирмы «Элизабет Арден».