Кажется, ждать этого осталось недолго, а может быть, уже началось. Когда Пато подходит к мосткам переправы и пытается протиснуться среди солдат, чтобы ступить на понтон, какой-то капрал отпихивает ее в сторону и загораживает путь:
– Куда лезешь? Стань в очередь!
Экспосито, искря глазами, выступает вперед. Московский подход.
– Товарищ, перед тобой женщина.
Капрал смотрит на нее одновременно и скучающе, и нагло:
– Да и ты тоже.
– Я-то не спешу, могу и подождать. А она почти ребенок.
– Ну и что с того? Пошла на фронт – терпи. А не хочешь – сиди дома.
Экспосито надвигается на него с такой яростью, что Пато кажется – сейчас последует удар головой в лицо. Но Экспосито ограничивается залпом отборной брани.
Капрал – он скорее растерян, нежели разозлен, – отшатывается, смотрит на сержантский шеврон, вышитый на ее комбинезоне.
– Позволь, товарищ…
– Пусть тебе потаскуха-мамаша твоя позволяет! – Экспосито за руку вытягивает Пато вперед и ставит перед капралом. – Ты что, оставишь девушку фашистам? Ты хоть знаешь, что с ней сделают мавры?
Капрал растерянно моргает, переводя смущенный взгляд с Пато на Экспосито. Потом решает все же посторониться:
– Проходи.
Пато делает было шаг вперед, но Экспосито удерживает ее, вцепившись в ранец:
– Брось его, дура! Упадешь в воду – он тебя утянет на дно.
И, видя, что Пато колеблется, сама сдергивает с ее плеч лямки. Потом освобождается от мотка телефонного провода и швыряет его в воду.
– Давай за мной! Бегом!
Они вскакивают на мостки и быстро шагают по узкому – всего метра полтора шириной – настилу, который угрожающе раскачивается под ногами тех, кто идет позади и впереди. Один из них, поскользнувшись, цепляется за соседа, оба срываются в реку, с криками барахтаются в воде, и течение уносит их. Пато опасливо глядит на землистую воду, бурлящую под ногами, но опаска сменяется леденящим ужасом, когда на другом берегу открывают огонь зенитки; она поднимает голову к небу, испещренному белыми облачками.
– Воздух! – вразнобой звучат истошные крики. – Самолеты!
Четыре серебристо-черных, поблескивающих на солнце точки появляются над рекой, двигаясь против течения, – они все больше, и вместе с нарастающим рокотом их моторов слышится теперь и пулеметный стрекот; на поверхности воды встают фонтанчики, пули бьют по настилу и по лодкам, которые пересекают реку выше. Люди валятся в воду; в этот миг начинают рваться бомбы: две – совсем близко, вздымая водяные столбы, окатывая пенными потоками Пато, Экспосито и всех, кто рядом, третья – на берегу, где встает перевернутая пирамида ила, дыма и осколков. Четвертая попадает в самую середину переправы, взрывной волной вскидывает ее в воздух вместе с людьми.