…свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!..
«Скифами» закончился короткий и бурный творческий подъём – последний в жизни Блока. За последующие три с половиной года он напишет всего четыре новых стихотворения, да ещё несколько незавершённых набросков и стихотворных шуток. Собственно говоря, после «Двенадцати» и «Скифов» начинается его смертный путь.
Внешне Блок оставался прежним: сильным, подтянутым, молчаливо-сдержанным, элегантным. Последние качества становились ещё приметнее на фоне того, что творилось вокруг. Революционные беды накатывали на Петроград одну волну за другой. Голод, разруха, тиф, красный террор, бандитизм, тревожные вести с фронтов. Город опустел, уже летом 1918 года он стал приобретать мертвенные черты – летучий голландец революции. Магазины закрылись, уличные фонари погасли, разорённые особняки зияли провалами окон.
Надо было выживать. А для этого – работать, выполнять заказы новой власти, зарабатывать паёк. Блок и за это дело берётся без скрипа и жалоб, с ответственностью и трудолюбием. С начала 1918-го по февраль 1919 года он трудится в Репертуарной комиссии или секции Театрального отдела Наркомпроса (на языке аббревиатур того времени – ТЕО). Осенью 1918 года Горький и Луначарский приглашают его сотрудничать в новом издательстве «Всемирная литература». Перед издательством поставлена задача: сделать мировую классику доступной рабоче-крестьянскому читателю, перевести на русский язык и напечатать её массовыми тиражами. Работы – непочатый край. Блок берётся за переводы и редактирование. Сначала – Гейне, затем другие немецкие и английские поэты. С декабря 1918 года он член коллегии издательства; с марта следующего года – главный редактор отдела немецкой литературы. С апреля – ещё и председатель режиссёрского управления (иначе говоря, завлит) Большого драматического театра. В 1918 году образован Союз поэтов – и Блок становится его председателем – ещё одна работа, нервная, нудная: приём новых членов, выбивание пайков, решение хозяйственных вопросов…
Параллельно он готовит новое переиздание трёхтомника стихов, составляет четвёртый том – из ранних стихотворений, не вошедших в основное собрание.
К этим бесконечным трудам добавляются неприятности, внешние и семейные. Мобилизован в Красную армию Женя Иванов – надо его выручать. Арестован Франц Феликсович Кублицкий-Пиоттух – надо его вызволять, идти на поклон к большевистским вождям, Луначарскому, Каменевой, Зиновьеву… Отовсюду приходят известия (верные и ошибочные, порождённые тревожным временем) о смертях и расстрелах знакомых. В феврале 1919 года под удар ВЧК попали левые эсеры – и сам Блок арестован за то, что год назад печатался в их издании. Провёл в здании на углу Адмиралтейского проспекта и Гороховой улицы два дня, ночевал в камере вместе с бывшим народным комиссаром юстиции левым эсером Штейнбергом. Был отпущен. Тут новое дело: по постановлению домового комитета гражданин Блок обязан дежурить в домовой охране, сидеть ночами в подворотне. К тому же – постоянная угроза «уплотнения» – вселения в квартиру посторонних жильцов, пролетариев. К тому же – холод и, главное, голод, от которого крупный, физически сильный Блок страдал очень сильно.