Обстоятельства разрыва Амфитеатрова с «Новым временем» любопытны. Прежде всего – внезапность этого решения, точнее говоря, скрытность, с которой готовил его наш герой. Даже опытный и тёртый Алексей Сергеевич оказался застигнут врасплох. 26 марта 1899 года он спокойно записывает в дневнике, как сторонний слух: «Вчера слышал, что Мамонтов и Морозов затевают газету с капиталом 250 тысяч на первый год. Сотрудникам жалованье платят вперёд за 9 месяцев. Хотят сыграть на неудовольствии против “Нового времени” и спешат. Приглашают Амфитеатрова в редакторы». А на следующий день – краткая, но выразительная запись: «Амфитеатров ушёл из газеты, написав мне обидное и фальшивое письмо». Неизбежен вывод: ушёл на мамонтовские и морозовские деньги, ушёл к врагам, давно готовил эту перебежку. Ещё двумя днями позже Суворин даёт выход своему негодованию в неотправленном письме Амфитеатрову: «Я получил ваше письмо с намёком на “общественные условия”, которые побудили вас выйти из газеты <…> Значит, вы уходите по благородству и честности!» Далее: «Не проще ли было бы, если бы вы прямо сказали, что условия, вам предложенные, лучше тех, которые вы имеете у меня…» И наконец: «Выругать хозяина, которому задолжал, обидеть хозяина смертельно, которому обязан, чтобы перейти к другому – это русская черта, одна из самых худших». Дневниковый характер этих записей и факт неотправки письма свидетельствуют об искренности Алексея Сергеевича. Но всё же он несколько заблуждался насчёт мотивов, двигавших Александром Валентиновичем.
Конечно, текущие финансовые условия имели некоторое влияние на поведение Old gentleman’а в этой истории. Как и то обстоятельство, что он остался Суворину должен круглую сумму – тысяч пятнадцать-двадцать, по словам заимодавца. Но главное – в другом. Амфитеатрову нужен был скандал, причём публичный. «Новое время» давно считалось газетой «ретроградной», околоправительственной, а после студенческих волнений в марте 1899 года и публикаций, не вполне одобряющих студентов в их революционном рвении, – и вовсе одиозно-негодяйской. Уходя оттуда с треском, Амфитеатров мгновенно завоёвывал положение пламенного борца против тёмных сил реакции, за передовую молодёжь и передовые убеждения. А это по тем временам в России дорогого стоило. Это создавало имя. И обеспечивало хорошие гонорары на будущее.
Здесь мы сталкиваемся с качеством, которое делает Александра Валентиновича нашим современником. Он куда лучше старика Суворина понял, что такое самореклама. Или, говоря на нынешнем «птичьем русском» – пиар. И в самом деле: с этого момента начинается подлинный успех Амфитеатрова, писателя и журналиста. Расцвет карьеры.