— Это ваше право — знать. С вас снимается допрос по делу о краже золотого кольца у гражданки Беловежской Медеи Васильевны. Ответьте: находились ли вы двадцать третьего сентября в доме номер пять по Морскому проспекту с трех до четырех?
— Нет… то есть да… — смешавшись, ответила Лина. У нее похолодело внутри и начали предательски дрожать пальцы.
— Зря темните, гражданка Примакова, — сказал следователь. — Факт вашего пребывания в указанном месте и в указанное время подтвержден свидетельскими показаниями хозяйки дома Беловежской М. В. и водителя Коробова И. И.
Лина залилась краской и потупилась.
— Гражданка Примакова, в ваших интересах все рассказать. Добровольное признание будет учтено судом при определении меры наказания.
У Лины от страха вспотели ладошки.
___
Это произошло вскоре после встречи Лины с Беловежским в Детском парке. Наивная! Ей казалось, что там, на затененных листвой дорожках, их никто не увидит и не узнает. Кто-то увидел, узнал и донес эту крайне важную информацию до ушей жены Романа Петровича — Медеи.
И тогда Медея, взъярившись, позвонила в заводской музей славы и, представившись, попросила Лину навестить ее дома.
— Адрес вам, видимо, хорошо известен, — не удержалась Медея от колкости, хотя перед этим дала себе твердое обещание вести себя сдержанно и хладнокровно.
Лина поначалу растерялась:
— Адрес? Нет, мне он не известен, — сказала она. — Откуда мне знать?
Она говорила правду. Медея и сама могла догадаться: раньше, до женитьбы, Беловежский жил в доме молодых специалистов. Да и туда вряд ли он приглашал свою зазнобу, дом до отказа был забит своими, заводскими. О стенах этого дома можно было с уверенностью сказать, что они имеют и глаза и уши. Впрочем, как выяснилось, глаза и уши в этом маленьком приморском городке имели даже липы и каштаны Детского парка.
— Заходите. Попьем чаю, поговорим. И не бойтесь… — Медея запнулась. — Я вовсе не собираюсь кричать и царапаться. Просто поговорим, как женщина с женщиной.
— А я и не боюсь, — твердым голосом ответила уже успокоившаяся и взявшая себя в руки Лина. — После работы зайду. Часов в шесть.
— После работы нельзя. Как вы не понимаете…
— Ах, да. Роман Петрович тоже вернется. Понимаю. Тогда попытаюсь часа в три. По дороге в краеведческий музей.
— Жду. — Медея повесила трубку.
А Лина так и осталась стоять с трубкой в руках и уставившись неподвижным взглядом в прикрепленную кнопками к стенду большую фотографию с подписью «Комсомольская свадьба в механическом цехе». В трубке раздавались частые гудки, но она их не слышала.