— Я хотел узнать…
Женщина подняла на него глаза:
— Я ведь, кажется, делом занята!
Она встала, взяла медицинскую карточку и, подойдя к полке со множеством ячеек, стала искать нужную, то и дело поглядывая на карточку, видимо, чтобы удержать в памяти ускользающую фамилию больного.
Водрузив наконец карточку на место, она вернулась к окошку, поправила на кресле вышитую подушечку, уселась. Из-под белой шапочки выбились седые пряди, она стала пальцами подсовывать их обратно. У нее были неровные, обкусанные ногти.
— Я вас слушаю, — проговорила она, но в это мгновение позвонил телефон.
— Нет, зубной принимает с одиннадцати. Жукова в отпуске… Нет, только лично.
Она повесила трубку и стала шарить взглядом по столу, отыскивая, чем заняться.
— Вы когда-нибудь ответите на мой вопрос? — гаркнул Хрупов. — Или мне идти к директору?
Женщина вздрогнула.
— У нас нет директора. У нас главврач. И не грубите, товарищ. Вы находитесь в больнице. Вас кто интересует — зубной?
— Нет! Зубной интересовал того, кто звонил вам по телефону. Я спрашиваю: каково состояние больного Злотникова?
— А вы кто ему?
— Кто? Друг… Сослуживец. Какая разница!
— Большая разница — друг или сослуживец!
Она сняла трубку, набрала номер.
— Посмотрите, пожалуйста… Злотников. Ночью привезли… Что, инфаркт?
Хрупову сообщила кратко:
— Он в реанимации. Тяжелый сердечный приступ.
Совсем недавно Хрупову попалась на глаза заметка под названием «Робот или врач» — о первых шагах АСУ в медицине. Автора не устраивало, что в трудную минуту жизни больной окажется не перед человеком, собратом, от которого может ожидать не только помощи, но и сочувствия, а перед равнодушным механизмом. Однако черствость и бестолковость регистраторши заставили Хрупова подумать: уж лучше четко и быстро ставящая диагноз и дающая справку машина, чем такой человеческий экземпляр!
Хрупов отправился на завод. На душе было муторно. В коридоре заводоуправления главный инженер встретился с заместителем директора Фадеичевым. Хрупову показалось, что тот взглянул на него с мрачным недоброжелательством. У секретарши тоже на лице было особое выражение озабоченности и сочувствия. «Что они на меня так смотрят?»
У него мелькнула мысль, что окружающим, которые уже, конечно, знали о приключившемся с инженером Злотниковым несчастье, он кажется таким же бесчувственным и равнодушным субъектом, каким час назад показалась ему регистраторша в больнице. «Все понятно: они считают, что это я довел его до инфаркта».
— Соедините с квартирой Злотникова! — отдал он приказ секретарше.
Через несколько секунд в переговорном аппарате что-то щелкнуло и послышался голос: