И какое право имел Беловежский говорить про свой полк: «Его хватало на три — пять боев»? Как у него язык повернулся?
Однажды Игорь уже слышал нечто подобное. Где? Когда?
Роман Петрович, молча слушавший их разговор, тоже был недоволен отцом.
— Но может быть, ты сможешь Игорю чем-то помочь, дать какую-то нить…
— Какая там еще нить! — вспылил Петр Ипатьевич, оборвал фразу, круто повернулся на месте, промяв в черной земле две лунки, и пошел к дому. Его узкая спина и седой коротко остриженный затылок выражали несогласие и отчуждение.
Игорь стоял растерянный. Роман Петрович положил ему руку на плечо.
— Не обращай внимания… Возраст. Кроме того, отец почему-то не любит вспоминать те времена.
Петр Ипатьевич хотел бы начисто стереть этот эпизод с магнитной ленты своей памяти. А еще лучше, вырезать бы испорченный кусок и намертво склеить концы. Но это не удавалось. Прошлое с годами не отдалялось, не теряло своей власти над Петром Ипатьевичем, более того — оно определило его настоящее и, наверное, будущее. И хотя Петр Ипатьевич сам никогда не забывал о своей ошибке, он терпеть не мог, когда ему о ней напоминали. Иногда свое раздражение неуемным людским любопытством, желанием разузнать, раскопать, разведать, раскрыть то, что сокрыто временем, он выливал на бумагу, рассылал письма по газетам. Письма эти, однако, почему-то не публиковали, отделывались вежливыми ответами. Появление в доме смуглолицего парня, прибывшего вместе с сыном, его расспросы — все это выбило Петра Ипатьевича из привычной колеи. Нарушило ставшее в последние годы привычным медлительное, размеренное течение мыслей, вертевшихся вокруг каких-нибудь пустяков. Вызвало к жизни картины прошлого, которые он хотел бы напрочь забыть.
…Тот старший лейтенант поначалу даже понравился ему. Как он появился, откуда вынырнул? В кромешном аду и круговерти отступления он вместе с остатками своей части примкнул к тому, что еще пару недель назад было батальоном под командованием майора Беловежского. Петр Ипатьевич обрадовался: еще один командир, сможет возглавить одну из двух рот, оставшихся в его распоряжении.
Прежде всего майор, конечно, как положено, потребовал, чтобы старший лейтенант представил ему свои документы. Тот ожег его огненным взглядом, сунул под нос удостоверение, что-то буркнул под нос.
— Вы, кажется, что-то изволили сказать, товарищ старший лейтенант? — произнес Беловежский.
— Изволил, — дерзко отвечал Ярцев. — Я хотя и в меньшем звании, чем вы, однако тоже командовал батальоном.
— Что-то я не вижу вашего батальона!