— Где вы ходите, третий раз выкликаю! Вам, Коробов, из ЖЭКа звонили, что-то там у вас дома произошло.
— А-а… это, должно быть, насчет протечки… Жильцы с пятого этажа залили… Сегодня с утра обещали мастеров прислать, — сказал Коробов. Однако, по мере того как он произносил эти слова, чувство уверенности покидало его и, заканчивая фразу, он уже знал, что скорее всего протечка здесь ни при чем.
Дома — Бабуля. Одна. Уж не с нею ли что приключилось?
— Поезжайте, Коробов, поезжайте, — ласковым тоном произнесла Зина. И эта ее непривычная ласковость более, чем что-либо другое, вызвала у Коробова нарастающее чувство тревоги.
Игорь и Бабуля жили в восьмиэтажном доме на Разгуляе. Дом был старый. Когда-то он весь состоял из больших многокомнатных коммунальных квартир с длиннющими полутемными коридорами, загроможденными вышедшей из употребления мебелью, велосипедами, корытами и тазами.
Коробовым повезло: дом поставили на капитальный ремонт. На год-два их приютил так называемый «переселенческий фонд», зато теперь, пожалуйста, — справляй новоселье на старом и привычном месте. Можно было получить квартиру и в новом доме, но в отдаленном районе, а Бабуля забираться незнамо куда не хотела, любила Разгуляй.
Разгуляй — старый московский перекресток, на который выходят три улицы — Карла Маркса, Ново-Басманная и Спартаковская. Бабуля рассказывала, что название «Разгуляй» пошло от трактира, что был когда-то в этих местах, за Земляным валом, но где именно — неизвестно. Центр Разгуляя — большое, красивое здание, окрашенное в густо-оранжевые и белые цвета. В далекие времена то была усадьба графа Мусина-Пушкина. А дом ему построил не кто иной, как известнейший архитектор Казаков. В этом доме при пожаре 1812 года сгорел вместе с библиотекой список «Слова о полку Игореве». Обо всем этом Бабуля узнала на лекции в ДК автомобилистов и пересказала дочери и внуку. Сейчас в бывшей усадьбе, как сообщает вывеска у входа, институт. Напротив в некотором отдалении высится новое, недавно построенное белое административное здание. Рядом с ним особенно неказистыми кажутся старые московские домики. Однако в них довольно-таки полезные для жизни учреждения: «Молочная», «Колбасы», «Овощи — фрукты», «Кулинария», «Булочная», «Хозяйственный», «Ателье», «Сберкасса». Все это расположено на пятачке, где и панелевозу развернуться негде. Двери магазинов то и дело закрываются и открываются, люди входят и выходят, снуют фургоны, подвозя то хлеб, то овощи, то молоко, въезжают прямо на тротуары, перекрывая людские потоки, а по проезжей части мчатся троллейбусы, автобусы, частные машины и такси. Старый московский перекресток, знавший тихую спокойную жизнь во времена дяди Пушкина, чей особнячок до сих пор стоит неподалеку, вон там, через два дома за «Колбасами», теперь волею судеб превратился в одно из самых бойких городских мест.