Звезды смотрят вниз (Кронин) - страница 480

Всей душой он жаждал победы, доказательства, что в людях добро торжествует над злом. Его обвиняли в том, что он проповедует революцию. Но единственный переворот, которого он желал, был переворот в человеке, переход от низости, жестокости, себялюбия к верности и благородству, на который способно человеческое сердце. Без этого всякий другой переворот бесполезен.

Около шести часов Дэвид отправился навестить Гарри Огля и, медленно проходя по Каупен-стрит, заметил издали человека, шедшего ему навстречу по Фрихолд-стрит, – это был Артур Баррас. Когда они сошлись, Дэвид устремил глаза в пространство, решив, что Артур, может быть, не захочет его узнать. Но Артур остановился.

– Я ходил голосовать за вас, – сказал он отрывисто. Голос его звучал невыразительно, сухо; лицо, изжелта-бледное, временами подергивалось. От него несло спиртом.

– Очень вам признателен, Артур, – ответил Дэвид.

Оба постояли молча.

– Я днем был занят внизу, в шахте. Но когда поднялся наверх, вдруг вспомнил, что сегодня выборы.

В глазах Дэвида светились жалость и волнение. Он сказал смущенно:

– Я никак не мог рассчитывать на вашу поддержку, Артур.

– Отчего же? – возразил Артур. – Я теперь никто, не красный и не голубой[19], никакой. – И с неожиданной горечью добавил: – Да и какое это имеет значение?

Новая пауза, во время которой только что произнесенные слова, казалось, дошли до сознания Артура. Он беспомощно поглядел на Дэвида.

– Странно, не правда ли, кончить так, как я? – сказал он, равнодушно кивнул, отвернулся и пошел дальше.

Дэвид продолжал свой путь к дому Огля, глубоко взволнованный и расстроенный этой встречей, во время которой так немного было сказано и так много подразумевалось. Эта встреча была как бы предостережением, напоминанием о том, как ужасно может быть поражение. Мечты Артура были разбиты. Он вышел из жизни, стушевался, и каждая жилка в нем вопила: «Я довольно страдал. Не хочу больше страдать!» Битва кончилась, огонь догорал. С этими мыслями Дэвид, вздохнув, вошел в домик Гарри.

Он провел вечер с Гарри, который чувствовал себя значительно лучше и был в отличном настроении. Хотя мысли обоих были заняты выборами, они мало говорили о них. Впрочем, Гарри со своей обычной мягкой серьезностью предсказывал победу, – ничего иного он себе и представить не мог. После ужина они чуть не до одиннадцати часов играли в криббедж. Гарри был большим любителем этой игры. Но глаза Дэвида все время невольно обращались к часам. Теперь, когда скоро должен был стать известен результат, он испытывал нестерпимое напряжение. Дважды он заговаривал о том, что ему пора идти, что подсчет в муниципалитете уже, должно быть, начался. Но Огль, вероятно понимая беспокойство Дэвида, настаивал, чтобы он еще посидел немного. Результаты будут оглашены не раньше двух часов ночи. А до тех пор здесь к его услугам и огонь в камине, и уютное кресло.