– Вы русского происхождения? – Да.
– Хорошая страна Россия.
– Да, – осторожно говорит отец. Полицейский нас отпустил.
Я говорю.
– Какой хороший полицейский (у меня сильное национальное чувство по отношению к России). – Ему нравится Россия.
Отец молчит.
* * *
В другой раз, в Бержераке, садимся в автобус, толпа, крестьяне, животные, все возбуждены, автобус вот-вот отойдет. Вдруг – мертвая тишина, в воздухе повисает напряжение. В автобус входят два или три милиционера (баскские береты), проверка документов. Никогда не забуду внезапного чувства подавленности, которое возникло внутри автобуса. Это чувство, исходившее от всей массы пассажиров, которое я почувствовал, которое я чувствую и сейчас, этот страх и одновременно враждебность, тогда как меня самого больше интересовала их форма, хотя я тоже знал, что это – враги.
* * *
Отец был связан с сетью распространения газеты «Combat»[265] (потом, после войны, он будет работать в этой газете). Он хранил пачки газеты в тайнике, который считал очень надежным. Как-то родители не могли найти ненужной бумаги, чтобы растопить печь. Я сказал:
– Я знаю, где есть бумага, – и привел отца к его тайнику.
Николай Татищев – Иде Карской
6 марта 1944
Дорогая Ида, благодарю за посылку. Я действительно "стесняюсь" посылать тебе коробки для яиц и муки, зная, что у тебя этих продуктов вряд ли много больше моего. Пока прекрати баловать нас посылками и прочим.
Борис все больше становится школьником, а осенью 42 года, на первых порах, он, по рассказам директора, плакал, когда с ним заговаривали (ни слова не понимал), хотя дома уверял, что в школе ему хорошо, так как все его боятся.
Шура с семьей живут без перемен, как и Mme Дряхлова, которую я раза два в год встречаю и знаю, что сестра ее здорова и бодра (сестры, кажется, иногда встречаются).
Комнату в Париже найти невозможно, все переполнено, и консьержки не начинают разговаривать без очень крупной взятки.
Вышла новая книга Селина под странным названием "Gignol's Band", кажется, очень хорошая (я прочел страниц 100). Я раньше недооценил этого писателя. Маня, которая не может читать Пруста (ее раздражает его эстетство, анемичность), находит, что Céline лучше из всей той серии книг, с которой она за последние V-fc года познакомилась (из литературы, конечно; из серьезного у нее на первом месте Блуа).
Из записей 1944 года
Поезд в S>t Geneviève, во время поездки к матери, зимний солнечный день. Между религиями Тао, Индуизмом, греками да и мусульманством есть общее в понимании бессмертия: везде космическое бессмертие со слабым намеком на личное. Да и во мне тлеет и вспыхивает временами тяготение к такому безразличию, о монгольская харя, не дорастая до сознания греха и покаяния.