- Страна одна, а хозяйство у всех своё, потому что ревизоры если что, нас трясти будут, а не вас. – Отрезал Александр. – И вы, товарищ генерал-полковник как хотите, а я краснеть перед товарищем Зверевым[6] не желаю.
Таким образом решение вопроса было похоронено, и Булганин распустил совещание. Выйдя из зала Александр уже двинулся в сторону лифта, как был остановлен генералом Гречко.
- Александр Леонидович. – Он шагнул ближе. – Раз уж такая оказия, предлагаю пройтись вместе, и кое-что обсудить.
- Так вроде всё же сказано на заедании группы?
- Всё да не всё. - Андрей Антонович, крепко взял Мечникова под локоть, и пошёл рядом. – Вот к примеру, что это такое ваша оптоэлектроника?
- Странно почему вы так зацепились за слово… - Александр удивлённо покачал головой.
- Да ничего странного. – Генерал хмыкнул. У меня вообще чутьё на всякие интересные вещи. Вот и сейчас, когда вы сказали про эту оптоэлектронику, у меня в голове слово вспышка полыхнула. Думаю, вы точно знаете, как разрешить несколько наших проблем.
[1] Катран – подпольный игорный дом.
[2] Напоминаю читателю, что это не наш с вами мир и Израиль Яковлевич Вейцер, в реальной истории был вполне приличным и уважаемым человеком.
[3] Как и в реальной истории.
[4] Кокс – жаргонное название кокаина
[5] Кокаином снимали зубную боль вполне официально, и отменили только в двадцатых.
[6] Арсений Григорьевич Зверев – министр финансов СССР в этой реальности.
Я прохожу по улицам Москвы, и не узнаю город, в котором был буквально десять лет назад. Ярко и празднично одетые люди, автомобили от расцветок которых рябит в глазах, невиданные летающие машины милиции, скорой помощи и пожарной охраны, в городском небе, и везде на лицах людей улыбки, улыбки, словно я попал в город-утопию.
Конечно, где-то есть и горе, и смерть, но люди только что победившие всю объединённую Европу, в военном противостоянии и отстоявшие страну от опаснейшей эпидемии, полны задора и огня.
И как квинтэссенция советского народа - двадцатитрехлетний министр крупнейшего в СССР министерства точного машиностроения, которое он создал сам. Создал практически на пустом месте, а уже через три года, без изделий Точмаша, не взлетит ни один самолёт, и не раскроет свои антенны ни один космический спутник.
Александр Мечников молод, но у него уже две Сталинских премии, и целая россыпь боевых орденов, которые в Советском Союзе просто так не получить. В стране где военный подвиг – норма, цена героического деяния немного снижена.
Я разговариваю с Министром Точного Машиностроения на китайском языке, который он знает очень неплохо, если не сказать больше. Его преподаватель, знаток китайских диалектов профессор Мэй Ли, давно уже ведёт уроки с Александром в индивидуальном порядке, и совершенно не использует русский.