Вообще, такой серьёзный штат секретарей как у Мечникова – шесть человек, был явлением нехарактерным для министра и тем более заместителя. Но у каждого руководителя в СССР был некий зазор по людям, который заполнялся согласно его представлениям о необходимом. Начальник ЖЭКа мог взять какого-нибудь дополнительного сантехника или бухгалтера, руководитель цеха – художника-оформителя, или секретунью-затейницу, а уже директор завода мог принять на такие вот непрофильные должности человек пять – десять в зависимости от размера завода. Заместитель министра в таком министерстве как Минточмаш, мог принять человек пятьдесят, правда нужно быть готовым объяснить ревизорам зачем тебе к примеру, столько официанток в столовой, большинство которых ни разу в этой столовой не появлялись. Но если оставаться в разумных рамках, то никакая ревизия ничего и не спросит. Закон конечно строг, но определённый зазор по его исполнению был всегда.
У Александра в этом смысле всё было в порядке, потому что он пошёл непопулярным в чиновничьей среде путём, подписав у председателя правительства приказ на увеличение числа секретарей в аппарате Минточмаша до десяти человек, и оформив всех официальным образом согласно исполняемым обязанностям.
Тогда Булганин даже не спросил зачем ему такое количество людей, хотя секретариат центрального аппарата правительства уже превышал три десятка, а рабочую деятельность самого председателя правительства обеспечивали пять сотрудников.
Зато, когда система заработала у Александра, исчезли десятки проблем. На совещания куда желали затащить именно его, ездили профильные специалисты и заместители, а Мечников приезжал только на коллегии правительства где его присутствие было необходимо по регламенту. Собственно, так и осталось, когда он стал министром. Все тягомотные говорильни он скинул на замов, а там, где требовалось решение именно министерского уровня, сводил длинные собеседования к коротким обсуждениям и вынесению итогового решения.
Так было и тогда, когда обсуждали вроде уже подписанное решение о строительстве нового оптического завода. Булганин подписал приказ, но приостановил его прохождение до решения экспертного совета, в который включили и Мечникова.
Тогда он в пух и перья разбил все хотелки оборонпрома, который непременно желал иметь свой собственный оптический завод, и чтобы он был на балансе Минточмаша, а подчинялся Минобороны, выпуская только военную продукцию.
- Хорошо. Предположим мы как-то разрешим этот аппаратный бред, когда завод находится в одном ведомстве, а подчиняется другому. Но где вы возьмёте станки для производства оптических приборов?