Потом выключились оба…
Погасла люстра… Зато зажглись бра на стенах…
Затем поднялась крышка рояля, клавиши стали нажиматься сами по себе, как будто по ним ударяли пальцы невидимого пианиста… Опять зазвучал Похоронный марш Шопена…
Тут же за спиной Хозяйки отворилась дверь, и в зал в туманном мареве вплыла траурная процессия. Четыре странные фигуры медленно несли полуистлевший гроб, с которого лохмотьями свисали обрывки некогда дорогой ткани, с золотой тесьмой и такими же вензелями…
Вся процессия как бы «висела» в воздухе на некотором расстоянии от пола, хотя перебирала ногами, шагая в такт музыки…
Впереди гроб несли Толстый и Длинный…
Толстый – тучный господин в длинной ночной рубашке и ночном колпаке. Страшно потел, непрерывно вытирал пот со лба куском свисающей с гроба материи, что, однако, не очень помогало – пот ручьями стекал по его лицу, груди и спине… Господин был насквозь проткнут мощным копьем, тупой конец которого торчал спереди, а острый – с другой стороны, страшно пугая окровавленным наконечником шагающего позади…
Длинный – слепой, нескладный, худющий тип в черных очках. Видимо, несмотря на слепоту, палач. Был гол по пояс и одет лишь в черный кожаный фартук и такие же кожаные штаны. На ногах красные туфли с высокими загнутыми носами… На голове имел красный капюшон с маской и с прорезями для глаз, на который и были нацеплены черные очки. На свободном плече покоился здоровенный топор с зазубренным ржавым лезвием, который он придерживал обрубком руки с деревянным протезом…
Позади шагали остальные – Старик и Мумия…
Старик – очень древнее существо. Лысый, как коленка, однако с белой довольно густой бородой, которая клочьями торчала в разные стороны. Был он крив на один глаз, и жуткий глубокий шрам пересекал его лицо ото лба до скулы. Старик шамкал беззубым ртом, пытаясь что-то сказать, и надсадно кашлял. При этом единственный глаз его горел огнем в прямом смысле этого слова. Когда он открывал его, яркий «лазерный» луч яростно бил вперед, в спину Толстого, рубашка которого тут же начинала дымиться, а сам он потел еще интенсивнее. Старик был одет довольно прилично, но весь был покрыт тиной и водорослями. На шее имел он железный обруч с привешенным на цепи большим камнем…
Мумия была мумией. Нечто, совершенно закутанное в саван.
Странная четверка была, кроме всего прочего, закована в ржавые кандалы, которые глухо гремели при каждом шаге тоже в такт с Похоронным маршем…
Вся компания печально двинулась поперек зала…
Неожиданно крышка гроба стала с усилием приподниматься… Со скрежетом выползли удерживающие ее гвозди… С визгом вылетели и стали, как пули, со свистом летать по залу, рикошетируя от стен…