Лариса Васильевна сидела на полу, кутаясь в обрывки полога, и крупно дрожала, беззвучно судорожно открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.
Наконец пришла в себя, закуталась в полог, как в древнеримскую претексту, и, не оборачиваясь, пошла прочь, оставляя на пыльном полу отпечатки босых ног.
Исторгаясь из двух золоченых кранов, шумела вода, наполняя изящную инкрустированную мраморную ванну чем-то приятно пахнущим и пенным.
Лариса Васильевна в короткой шелковой ночнушке стояла у большого зеркала и смотрела на свои покрытые пылью голову и тело.
Потом некстати зло усмехнулась, произнесла «ну-ну» и, чуть приподняв подол, уселась на золотой унитаз.
Тут же, издав звериный рык, отпрыгнула в сторону, хватаясь руками за ягодицы.
Из унитаза торчала оторванная ею рука карлика и приветливо махала ей окровавленными пальцами.
Лариса Васильевна на цыпочках, прижимаясь к стене, приблизилась к унитазу и нажала на спусковой механизм. Раздался приглушенный всхлип, и все потонуло в шуме низвергающейся воды.
Рука исчезла.
Лариса Васильевна подошла к ванне, но не полезла в нее, а, минуту постояв, взяла в руки щетку на длинной ручке и стала со злостью тыкать в пенную гущу.
Ничего не обнаружив, все же не рискнула полежать, как обычно, полчасика в подогретой до нужных сорока двух с половиной градусов водичке, осторожно приняла душ и пошла одеваться.
Больше в это утро ничего особенного не произошло. Если не считать многократного исчезновения содержимого сваренных всмятку яиц из скорлупы, которая оставалась нетронутой совершенно, что приводило в истерику повара, и горничной, укушенной за задницу чучелом ирбиса, стоящим в углу столовой.
На Ларису Васильевну это не произвело ровно никакого впечатления, она только шваркнула с размаху палкой по спине чучело, выбив клуб пыли, и велела повару приготовить яичницу, которая, впрочем, исчезла со сковородки тут же, как только была готова. Вместе с ней из кипящей кастрюли исчез кусок мяса, на месте которого обнаружился довольно облизывающийся облезлый кот, и прямо на плите сидела полуголая тетка в кокошнике, призывно манящая повара пальчиком.
Услышав крик, Лариса Васильевна сняла со стены старинное ружье, переломила пополам, вставила патроны и, войдя в кухню, дважды бабахнула в потолок.
Тетка, подхватив кота вместе с кастрюлей, саданулась куда-то в кладовку, где и пропала, вызвав грохот хранящейся там посуды.
Лариса Васильевна помогла повару выбраться из холодильника, налила себе чашечку кофе и удалилась в гостиную.
Днем она поездила по магазинам, пообедала в кафешке и с грудой коробок и пакетов приехала домой.