И он зашагал по дороге, ведя на поводу рогатого Митрича.
А Блажников остался ждать автобуса.
Ничего особенного не происходило. Так, по мелочам:
бабка с козой замерла на ходу, вскрикнула по-вороньи, перекрестилась и рванула в кусты, волоча козу за удавку;
группа младшеклассников строем с учительницей прошла мимо, строем же оглянулась, повернула назад, прошагала в другую сторону и так и стала курсировать взад-вперед с открытыми ртами;
велосипедист с пухлой подругой на раме, выпучил глаза, вывернул голову назад, на полном ходу сиганул в кювет и остался там сидеть с подругой на руках и выпученными глазами;
грузовичок с бабами в кузове затормозил резко, бабы с визгом посыпались через кабину, тут же заткнулись, как по команде ойкнули и остались сидеть на обочине кто как;
пожилой пьяный человек в кургузом пиджаке и с медалькой на лацкане попросил было закурить, вмиг протрезвел и на подгибающихся ногах поскакал куда-то с криком: «Ратуйте, люди, немци в городи!!!»;
из-за всех плетней торчали протянутые руки с бутылками, салом, колбасой, яблоками, пуховыми платками, подушками. Из калитки выпала старушка, неся, как знамя, старинные синие трусы с начесом.
* * *
Москва. Останкино. Офис телепрограммы.
Все было завалено коробками, какими-то вазами, кувшинами, разделочными досками, коврами и ковриками, самодельными картинами и чучелами птиц и животных. В углу рулоны чего-то. На всем вырезаны, нарисованы, прикреплены проволочками кроссворды.
На стенах фотографии в рамочках и без – везде Якубович в разных костюмах. Посреди комнаты на полу водолазный костюм.
Справа, у заваленного чертежами и бумажными обрезками стола, художник программы Юля «выясняла отношения» с рабочими постановочной группы (два несильно трезвых молодых человека в синих комбинезонах). В углу Лиана, не глядя, гладила утюгом рубашку Якубовича – она вся в экране стоящего рядом телевизора, с которого на полную громкость лились сладострастные ахи и охи. Слева, за редакторским столом, Наташа щелкала клавишами компьютера, набирая на экране фамилии следующей группы игроков, и, прижав телефонную трубку плечом к щеке, выясняла у кого-то точное правописание кровососущих насекомых Экваториальной Африки. У стены на кожаном диване Анатолий Борисович вел переговоры с двумя японцами через переводчицу. Над ними на стене часы, которые громогласно били каждые пять минут. По комнате туда-сюда непрерывно бегала режиссер программы Таня. Безостановочно поедая конфету за конфетой из праздничного набора, она беспрерывно тараторила всем и обо всем. Полуголый Леонид Аркадьевич, с ребенком на руках, сидел за большим столом спиной к окну. Стол завален бумагами. На шоумене только брюки с подтяжками. Перед ним: тарелка с кашей, бутерброды, термос и чашка. Одновременно он говорил по двум телефонам, правил какой-то документ, ел и давал интервью. Рядом на стуле – восхищенная молоденькая корреспондентка с блокнотом.