Одноглазый. Я уколов боюсь!
Быков. Так мы же, Игорь Харитонович, завтра вечером в Эмираты улетаем. Всей семьей. Вы же сами… Я два года в отпуске не был… Билеты у меня, путевка…
Горбенко. Обговоришь все детали, понял? Ты будешь завтра в Останкине, артист?
Блажников. А как же. Кровь из носу.
Быков. Когда поезд?
Блажников. А черт его знает.
Горбенко. Все! Езжайте на вокзал. Сядете в 36-й. Он «скорый». В двадцать три с минутами будете в Москве. И соберите тут человеку на дорогу. Чтоб все путем. Сумку возьмите. Выпить чтобы, покушать. Извини, не провожаю – ко мне сейчас люди приедут. Ну, на ход ноги! Будь здоров! (Выпили.)
Блажников. Я что, свободен?
Горбенко. Ха-ха-ха! Мы все свободны! Пока! Ха-ха-ха!
* * *
Кабинет Сосонина.
Титов. В лазарете его нет!
Сосонин. Ну, значит в клубе.
Титов. Нет, я проверял!
Сосонин. В промзоне.
Титов. Нет его в промзоне, и в пищеблоке тоже нет, нигде нет!
Сосонин. Что ты орешь, как морж перед случкой, найдется твой Блажников. Куда он денется?
Титов. Ты соображаешь, что будет, если вы с Кручиной имеете к этому отношение? Соображаешь или нет? Это же ЧП!
Сосонин. Не ори, я сказал. К чему мы имеем отношение, какое ЧП? Я понятия не имею, о чем ты! Тем более что, по моим сведениям, его отправили на заготовку. Охота – спроси у Князева!
Титов. Николай, я обязан действовать по уставу! И, прошу понять правильно, я обязан подать рапорт, что во время моего отдыха…
Сосонин. Ну и действуй! Что стоишь, иди действуй! Иди, иди!
Титов. А что прикажешь мне делать?
Сосонин. Я же сказал, иди действуй! Только медленно.
Титов. Не понял?
Сосонин. Действуй медленно. Думай медленно. Ходи медленно, рапорт пиши медленно. И тревогу тоже объявляй медленно-медленно. Понял?
Титов. Его все равно возьмут. День, ну, от силы два. Глупо.
Сосонин. Неисповедимы пути Господни!
* * *
Черная «Волга» подъехала к вокзалу.
Блажников. Черт! Вещи я у вас забыл. (Ощупал себя.) И деньги там.
Быков. Я умоляю! Приоденем по полной программе: и пижамку в дорогу, и полотенчико. Ждите тут, я сейчас.
Полковник(по-прежнему с подносом). Может, покушаете на дорожку?
Быков вышел. Полковник принялся самозабвенно пить и закусывать. Одноглазый угрюмо молчал. А Блажников стал наблюдать, что творится на привокзальной площади.
* * *
В небольшом скверике толпились два десятка помятых бурными проводами призывников. Одеты, как принято, хуже некуда. Некоторые лежали прямо на траве. Пили воду из больших пластиковых бутылок, курили, плевались, базарили, орали песни.
В сторонке двое вяло дрались. Драка у них какая-то гуманистическая. Первый сильно бил второго кулаком в лицо. Второй падал. Первый начинал его поднимать, причитая: «Леха! Ты чего?! Вставай, Леха! Чего ты упал?! Ты живой, Леха? Не пугай меня, Леха!» Наконец второй вставал на ноги. Он неторопливо размахивался и бил первого. Первый падал как подкошенный. «Миня, блин! – начинал голосить второй, пытаясь поднять первого с земли. – Ты чего?! Ты не убился, Миня?! Вставай сейчас же! Кончай дурить, Минька!» И так без конца.