Ну, он кричит: «Донецк, рекорд, руда!»
Ему в ответ: «Какой Донецк, дурак? Караганда!»
Боялись, как бы он вот в этом трудовом порыве
Не оказался б часом в Тель-Авиве.
И, главное, никто сейчас не знает,
Где он копает!
За ним же надо ставить в цепи
«Поддерживающие механизированные крепи»,
И точно ставить без коррекций
По «Схеме передвижки секций»!
А он нарыл во все концы,
Под землю спущены на поиски гонцы,
Они там мечутся, естественно, ругаются,
А крот притом еще и размножается.
Слепой же, да притом темно.
Кругом вода, руда, говно…
Тут не заметишь «ствол» и «шахтного приямка»,
А если самка?
А он долбит. Слепой, как он заметит.
Естественно, пошли по штольням дети.
И роют все. С младенчества, от первого причастия.
Такая вот шахтерская династия.
Ну, и поскольку все ходы, переплетясь, запутались хитро,
Он как-то докопался до метро.
Помчались поезда по шахтам и проходам,
Они же не одни, они ж с народом.
И пассажиров стало видно издали,
Они ж все черные, все в угольной пыли.
Заходит бабушка в метро со стариком,
А вылезает из него с отбойным молотком!
И сколько ехать, ведь никто не знает,
Там ведь изрыто все от края и до края!
Вот входит мама с грудничком, папаша сзади,
А вылезли – в коляске взрослый дядя!
Уже и дети начали в метро учиться,
И дом для престарелых под землей открыли, и больницу.
И если дело дальше так продлится,
Мы скоро все туда уйдем, как говорится.
Конечно, будет суд,
Коли крота когда-нибудь найдут.
За нарушенья правил безопасности при горных разработках
Ему присудят года три копать метро от Магадана до Находки.