Её милость хмыкнула:
– Я бы не сказала, что она так уж сильно себя утруждала. Постоянно чаи на кухне гоняла. Правда, Дерек?
Дворецкий, сейчас очень напоминавший солдата на поверке, молча кивнул.
– Завтра же отправлю Морри за чаем, чтобы не подчищала ваши запасы.
– Я не то имела в виду, – хмуро начала хозяйка.
Но я её перебила:
– К сожалению, вынуждена вас оставить. Я всё ещё слаба и нуждаюсь в отдыхе. Доброй ночи, ваша милость.
Зыркнув напоследок в сторону доносчика, отправилась к себе. Морри, явно не ожидавшая моего появления, проводила время в смежном со спальней будуаре. Развалившись на софе, с упоением читала какой-то бульварный романчик.
Услышав, как скрипнула дверь, она встрепенулась. А когда увидела, кто пожаловал без стука, живо подскочила.
– Ах, госпожа, хвала духам вы вернулись! Я уже не знала, что и думать!
Я прижала палец к губам, прикрыла за собой дверь и только потом произнесла:
– Ты молодец, что меня не выдала. Я это очень ценю, Морри.
Надо будет при первой же возможности купить ей какую-нибудь брошку или заколку в волосы.
– Вы ведь больше никуда не уйдёте? – тихо, с надеждой спросила девушка.
– Больше не уйду.
Почему-то при этих словах сердце неприятно заныло. Продолжало ныть весь вечер и даже утром не перестало. Тревожно сжималось, пока я готовилась к встрече с генералом.
Я не знала, как себя с ним вести, что говорить. Точно не правду. Узнай он, что это я всю последнюю неделю была в Кальдероке, оторвал бы мне голову. Ну, или, что более вероятно, уже докладывал бы обо мне Великому. Он ведь один из генералов, а те, как известно, слепо преданы правителю.
Нет, нельзя ему знать, что я чаровница.
Сразу после завтрака я начала готовиться к «свиданию». Понятное дело, не романтическому, а деловому или даже военному, если так можно выразиться. Не уверена, что смогу сдерживаться и прятать злость на Эскорна.
Если бы не он, ничего бы этого не было!
Около полудня, когда Морри уже заканчивала укладывать мои волосы в аккуратную, изящную причёску, к воротам особняка подъехал экипаж.
– Лёгок на помине, – пробормотала я, привставая с кресла и наблюдая за тем, как его светлость, выйдя из кареты, широким шагом направляется к дому.
Как и вчера, на нём не было военной формы, а без неё он казался каким-то другим, на себя не похожим.
И вот такой Эскорн почему-то заставлял нервничать ещё больше.