– Журналисты уже знают о предстоящих смотринах жениха, – продолжила Мирана. – И они в предвкушении. Уже завтра Кларисса скажет, семьи кого из невест принц осчастливит своим визитом в первую очередь. Надеюсь, меня оставят на закуску, чтобы было с чем сравнить.
– Хитрый ход, – удрученно вздохнула я. – Максимилиан познакомится с нашими родными, отсеет неугодных, а уж оставшихся представит своей родне.
– Они будут делать окончательный выбор?! – испугалась девушка.
– Не знаю, – разозлилась я. Новости, которые принесла Мирана, совершенно выбили меня из колеи. – Иди к себе, мне нужно подумать.
Девушка явно обиделась, но, уходя, все-таки сказала, что невестам выделили дополнительное время для телефонного разговора, дабы мы могли заранее предупредить родных. Меня это не обрадовало: встреча с матерью пугала, а уж телефонный разговор вовсе повергал в панику.
Когда за Мираной закрылась дверь, я упала на кровать и схватилась за голову, наверное, настало время отбор покинуть.
Первая паническая мысль вскоре сменилась другой: расследование не закончено, Хопсвуд на свободе, поведение Мираны наводит на размышления, и упускать ее из виду нельзя. По всему выходило, что встретиться с мамой все-таки придется. Я провела еще примерно час, уговаривая себя сделать первый шаг, и наконец отправилась к телефону. К моему превеликому сожалению, он был свободен, наверное, невесты уже донесли родным чудную весть об их скором знакомстве с принцем, и поводов отсрочить чудесный момент разговора с родными не было. Хотя я отлично понимала, что если бы мне пришлось ожидать своей очереди, не факт, что я бы вернулась к этой мысли. Вполне можно было для самой себя сочинить чудесную сказку о том, что не судьба, и так далее. Вспоминаете такие ощущения? Так вот, в этот раз мне их испытать не удалось.
Я закусила губу и с огромным сожалением набрала с детства знакомый номер. Надеялась, что родители переехали на другую квартиру, но нет, мама никогда бы не покинула квартиру, которая когда-то принадлежала первому в истории министру искусства и которую она приобрела еще в период своей популярности. Трубку мама взяла после первого же гудка. Такое ощущение, что возле телефона и сидела.
– Аллоу… – Голос ее ничуть не изменился. Немного кокетства на случай, если на проводе поклонник, утомление – это для режиссеров, загадочность – это для тех, кто странным образом о ней еще мало знает. Присутствовали и нотки других, совершенно разных чувств, и не знаю, как они с такой виртуозностью смешивались в столь коротком слове, но тем не менее это было так: каждый, кто разговаривал с моей матерью по телефону, слышал именно те интонации, которые его интересовали.