– Конечно, дорогая. Например, в одиннадцать лет тебя провожал домой этот пренеприятный мальчишка из соседнего двора, хотя я ясно дала понять, что общаться с противоположным полом тебе рановато.
Я до сих пор помню этого застенчивого мальчика, который плелся позади меня и настойчиво просил разрешения понести портфель. Из-за его симпатии меня заставили выучить три огромных произведения для фортепиано за один день.
Максимилиан закашлялся. В его прошлом точно уж присутствовали и более серьезные прегрешения, и потому эта ситуация ему серьезной показаться не могла. Как и большей части телезрителей.
– Я считаю, не такой уж это и страшный проступок, – улыбнулся принц. Но поглядывал на мою мать уже с легкой задумчивостью, наверное, понял, что все заявления о моей непослушности стоит делить как минимум на три. – Например, у меня в четыре года было настойчивое желание поджечь шторы. Да-да, но руководило мной не желание устроить пожар, нет, мысли мои занимал исключительно научный интерес. Мне хотелось узнать, как быстро разгорится ткань. Она была очень плотная, знаете, похожа на плащовку, и не горела, а тлела. Самое интересное, что я к этому опыту серьезно готовился: отыскал где-то зажигалку, учился ею пользоваться.
Я представила маленького мальчика в богатых одеждах, который спрятался ото всех нянек и старательно чиркал колесиком зажигалки. Отчего-то четырехлетний принц в моих мыслях представал лопоухим, курносым и лохматым и чем-то неуловимо напоминал мальчишку, который когда-то хотел меня проводить. Меня затопила волна нежности, но не к Максимилиану, а к тому ребенку из моих мечтаний, который так хотел провести опыт.
– Как мило, – проворковала моя мать, но с таким видом, что было понятно: будь Максимилиан ее сыном, ему бы пришлось туго. Возможно, его бы даже отлупили. Хотя о чем это я? Его бы точно отлупили. – Мальчики такие непоседы, но спешу заметить, Марик – идеальный ребенок.
Противный Марик, пользуясь тем, что внимание камер направлено на принца и мою мать, показал мне язык.
– Судя по вашему примеру из прошлого, Рэйя тоже была, да и остается идеальной, – хохотнул принц. – Только уже не ребенок.
– Вы правы, – криво улыбалась Виттория. – Но чего стоит хотя бы ее демарш с этой глупой секцией борьбы! Разве это занятие для девочки?
Я с силой сжала в левой руке вилку, и удивительно, что она не погнулась.
– Ты занималась борьбой? – натянуто улыбнулся Максимилиан. Он видел, что встреча приобретает негативный оттенок, и спешил сменить тему.
Глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться, но ответить мне не удалось.