– Благодарю, Окада-сан.
Если ко мне снова заявился сосед-горшечник… Нет, не горшечник.
– Я велел тебя явиться в Час Лошади! А ты когда пришел?
– Умоляю сжалиться…
– Иди вон отсюда! Вернешься, когда назначено.
– Прошу, простите!
Кажется, Мэмору стоило немалого труда заставить себя опуститься передо мной на колени. С чего бы это? Какой-то разносчик… Ничего, справился. Опустился. Ткнулся лбом в пол.
– Не гоните, прошу! Я пришел с заявлением. Она ушла!
– Кто ушел? Кто пришел?
– Я пришел! А она ушла!
– Она? Да кто же это?!
– Она… Он… Дух моей покойной матушки!
– Следуй за мной.
Надеюсь, я ничем не выдал волнения, пока шел по коридору, даже не проверяя, следует ли за мной Мэмору. Без спешки расположился за столом в своем кабинете. Выдержал паузу, не глядя на разносчика и лишь краем глаза следя за устраивающимся в углу Широно. Все, слуга готов записывать. Потянуть время? Помучить Мэмору ожиданием? Это бывает полезно – проверял не раз. Вон, разносчик уже весь извертелся на циновке для посетителей.
Ладно, достаточно.
– Приступим. Назови себя.
– Мэмору я! Мэмору с Малого спуска! Разносчик тофу!
– Позавчера ты приходил с заявлением о фуккацу. Утверждал, что ты – Котонэ, мать Мэмору в его теле.
– Не было фуккацу! Не было! Она вас обманула!
– Не нужно так кричать.
– Простите…
– Допустим, ты действительно Мэмору…
– Мэмору я! Кого хотите, спросите…
– Не сметь перебивать дознавателя!
– Простите, виноват…
Интонации? Тембр? Вроде, мужские – с поправкой на общую тщедушность Мэмору. Старушечьи шепотки, смешки? Нет, ничего такого. Хочется ли мне есть? Хочется, но не слишком.
– Допустим, ты действительно Мэмору. Допустим, ты говоришь правду, и позавчера твоими устами говорил дух твоей покойной матери…
– Моими – чем? Ох, простите, молчу, молчу…
– Допустим, все так и есть. А теперь объясни мне, Мэмору с Малого спуска: каким образом дух твоей матери оказался в твоем теле, если фуккацу не было?
– Он… она… Ее дух… Он это… овладел мной! Я ничего не мог сделать! Ничего сказать! Она за меня ела, ходила, говорила… Это не я вас обманывал – про фуккацу! Это все она! Моя матушка. Хотела подлецом меня выставить, убийцей!
Я покосился на Широно. Его кисть так и летала над листом бумаги.
– Допустим. Почему же дух матери вселился в тебя? Почему хотел очернить?
Мэмору засопел, опустил взгляд.
– Не ладили мы с матушкой. Ругались часто. Вот, видно, и затаила на меня зло. Явилась после смерти и это… Вселилась. Чтобы жизнь мне портить! Знаете, как страшно было?!
– Не сомневаюсь. А теперь она где?
– Ушла! Как есть ушла! Нет ее больше! Испугалась!