— Боялась, что её не будут брать в особо опасные рейды. Никто ведь не хочет нести лишнюю ответственность.
— Да дура! — в сердцах выпалил один из друзей Скай, парнишка с ником Боб-Отшельник. — Потом-то уже могла сказать, когда одной командой стали. Никто бы её уже не выгнал, но следили бы за ней, берегли. Скай же бегает с рабочим акком — и ничего. А теперь неизвестно, где её искать.
— Спасибо, не откажемся, — ответил один из парней.
— Зачем?
— Что с тобой? — спросил её Фёдор. — Что-то случилось?
— Не совсем моют. На самом деле никакой это не прииск, а обычная шахта. Но золотая, поэтому её и называют прииском.
— Нам обещали работу, — пояснил Вездеход. — Закинули в капсулы и сюда отправили. Мы-то сразу не знали, что к чему. Сами перешли через Серую Степь, привязались на шахте. Думали, что будем там работать за деньги, а на нас ошейники надели и зубы выбили.
— Нам особо всё равно куда, — грустно сказал Комар — Мы всё равно не знаем, как из этой Игры вылезти.
Эльф так и не появился. Фёдор уже понял, что серебряного кабанчика и возможность улучшить своё финансовое состояние они упустили. Но не это его беспокоило в тот момент. Было ужасно неудобно перед Скай, которая потеряла в ожидании Джодока несколько часов, а могла потратить это время на поиски Ясуни.
В два часа ночи Скай поблагодарила Фёдора за попытку помочь, попрощалась и ушла. Её друзья, за исключением Отшельника ещё какое-то время шумели за дальним столиком, Боб у стойки бара флиртовал с сексапильной рыжеволосой охотницей.
В четыре утра, когда забрезжил рассвет, в харчевне из посетителей не осталось никого, кроме Крыса, Паштета, их новых знакомых и печального непися, что помогал Лапочке на баре в её отсутствие.
— Ладно, пойдёмте спать, — сказал Фёдор, вставая из-за стола. — Не мог Джо нас просто взять и кинуть. Видимо, что-то случилось. Не зря он так не хотел в отчий дом возвращаться. В восемь утра встречаемся тут. Позавтракаем и обсудим, что нам теперь делать. С Джо или без него, но действовать надо. Паштет, проводи ребят в комнаты Лаписа и Жёлудя!
Раздав указания, Фёдор отправился в свой номер. На душе у него было тяжело. К переживаниям за оставшихся у Арцэя Лаписа и Жёлудя добавились новые — за Ясуню. И за Джодока тоже было тревожно. На полпути Фёдор развернулся и отправился в бар, где взял у бармена бутылку коньяка. В конце концов, протрезветь он мог в любой момент посредством респауна, а вот немного забыться хотелось.