Эбигейл же с удовольствием отвечала на поздравления, принимала пожелания стать придворным магом, хихикала над одами, но при этом сердечно за них благодарила. И все шло хорошо и даже прекрасно, пока в двери пиршественного зала не заколотили с такой силой, что можно было подумать, будто нежить не стала ждать в катакомбах и сама пришла к Горни домой.
Гости изумленно поворачивались к дверям, в зале наступила несвойственная гномам тишина.
— А кто это у нас там? — преувеличенно воодушевленно воскликнул папа Горни, и Эби с подозрением сощурила глаза. — Дочка, откроешь?
— Открою, — пробормотала Эбигейл еще более подозрительно. — Отчего же не открыть.
Стук не прекращался. Эби, приподняв подол сарафана, проплыла к двери. Распахнула сразу обе створки — и с изумлением уставилась на два десятка молодцеватых гномов-офицеров в парадных зеленых мундирах, с аккуратно расчесанными бородами, застывших с занесенными над головами молотами.
Эбигейл оглянулась на отца. Тот с умиленным выражением лица сделал ей ручкой — говори, мол. Гости зашуршали, будто о чем-то догадываясь…
— И что вы тут делаете? — поинтересовалась Горни, складывая руки под грудью. Глаза молодцев тут же прикипели к ее богатству, и пауза стала слишком затянувшейся. За спиной Эби слишком выразительно и громко — чтобы долетело через длиннющий пиршественный стол — покашлял полковник Горни. В кашле его было обещание по меньшей мере недельного дежурства, и офицеры отмерли.
— Мы слышали, что в этом доме живет прекрасная дева! — так гаркнул один из них, что Эби от неожиданности чуть не запустила во всю компанию заморозку.
— Да! — воздели молоты остальные.
— Статями богата и мастерица, каких не сыскать! — крикнул другой.
— Да! — очень охотно подтвердили гномы, оценивая те самые стати. — Дева из фамилии славной, славных отца и матери дочь!
Под громкое и откровенно льстивое «Да!» Эби нехорошо обернулась на папу. Тот поспешно запил погасшую улыбку вином.
— Магесса сильнейшая и хозяйка славная!
— Да! Да! Да!
Гости с энтузиазмом присоединились и активно поддерживали офицеров, поднимая в воздух вместо молотов бокалы и салютуя вилками с наколотой снедью.
— Одного не хватает этой деве: славного мужа! Как молоту рукояти, как горну наковальни!
— Да! — тут офицеры расступились, и в образовавшийся коридор шагнул сияющий, плечистый и самый молодцеватый из всех кузен Вильгельм, зажимающий под мышкой истошно повизгивающего поросенка. За ним важно вышагивала матушка кузена, леди Магнезия, смотревшая по сторонам так, будто приценивалась. Судя по масляной улыбке и мечтательной поволоке во взгляде, увиденное ей нравилось.