— То есть пока ты этого делать не собираешься? — еще больше обрадовался папа, и Эбигейл, зарычав, вырвалась из материнских объятий.
— Все, папа, мы поссорились, и я ухожу в свой дом, где я сама себе хозяйка!
— Поесть с собой возьми! — крикнула ей в спину леди Агнес. — Там, в кухне, приготовлено!
ГЛАВА 19
О ТОМ, ЧТО ЕСЛИ ВСЕ МОЖЕТ ПОЙТИ НЕ ТАК…
«Памятуя о сложности и опасности второго испытания претендентов, Её Величество выражает надежду на то, что подданные не будут рисковать своими жизнями ради любопытства, пытаясь проникнуть в катакомбы, чтобы наблюдать за испытанием лично.
Кроме того, королева ожидает взвешенного и разумного поведения от всех заинтересованных лиц. И морд, так как это пожелание касается и двуипостасных».
Из официального обращения двора Её Величества
Помощники придворного мага встретились ранним утром третьего после бала дня, перед восходом солнца (ибо днем нежить куда слабее, чем ночью), оба одетые по-походному, с рюкзаками-невесомками и оружием на поясе. «Что-что, а пара посеребренных кинжалов никогда лишними не будут, — говаривал папа Горни. — Важнее только не забыть сухпаек, дщерь».
Сухпаек Эби не забыла, да еще и в тройном размере взяла. На всякий случай.
Накануне они с Вудхаусом посетили мэтра Корнелиуса, который погонял их по заклинаниям против нежити, как на экзамене. А сейчас магов уже ждала группа стражников во главе с начальником полиции города. Полицейские должны были сопроводить их до ратуши и охранять все известные выходы из катакомб, дабы никакая потревоженная нежить не прорвалась наружу. Газетчиков о времени выхода группы не оповестили, отлавливая их по периметру, чтобы отчаянные акулы пера не сунулись вниз за горячим репортажем.
— Ну что, пойдем? — Нат поправил цепочку с амулетом. — Или прокатишь нас до ратуши на своем паромобиле?
— Не прокачу, потому что он до сих пор в ремонте после твоих умелых ручек, — пробурчала Эби. — Я его по детальке перебираю — это надо ж было так угробить машину! Так что пешком, неженка.
— Твое ворчание привычно, как утро, Горни, — усмехнулся Натаниэль.
— Как и твои насмешки, Вудхаус, — не осталась в долгу Эби.
Она очень переживала из-за разлада с папой, но старалась этого не показывать.
Обменявшись любезностями, они наконец подошли к страже, чтобы поздороваться, и выдвинулись в путь. И больше уже не переругивались, потому что знали, когда нужно сосредоточиться на деле.
Их провели по крышам домов, стоявших вдоль проспекта от дворца и соединенных через улочки мостками, чтобы не привлекать внимание излишне рано встающих горожан, спустили там, где начинались особняки аристократии (во дворах Горни и Вудхаусов было излишне многолюдно, точнее многогномно и многоэльфийно, но Нат и Эби сделали вид, что этого не заметили) и доставили до одного из домов в старом квартале позади ратуши. Здесь иным домам было и пятьсот лет; не выше трех этажей, цветные, узкие, они подпирали друг друга стенами, а улицы были кривыми, вымощенными брусчаткой. Соседи из строений напротив могли переговариваться, не повышая голос — так близко они стояли.